И вот он, блаженный миг счастья! Заветная кнопка звонка. Торопливые шаги в прихожей. Чуть приоткрытая дверь. На пороге она. Воровато выглядывает на лестничную площадку, хватает меня за руку, и я мигом оказываюсь в тесной прихожей. Дверь быстро захлопывается, и Валентина повисает на мне.
— Что так долго? Истосковалась… Сил нет, как хочу тебя…
После душа, одетый в роскошный сингапурский халат мужа, причёсанный и умащённый женьшеневым кремом, я сидел на мягкой подушке в наволочке из зелёного атласа. Шёлковое, нежно–голубое кимоно Валентины, источая запах завораживающих сердце духов, проплыло по комнате, приближаясь ко мне. Руки, невидимые в широких и длинных рукавах, обвились вокруг моей шеи, и мои губы слились с её губами. Ароматом душистого, настоящего цейлонского чая пахнуло из заварника, когда Валентина наклонилась над ажурным японским столиком, разливая чай в белые чашки из тончайшего фарфора. Сквозь прозрачно–вышитые на ткани ветви цветущей сакуры проглянули не прикрытые лифчиком груди.
— Спасибо за подарки. Вот так… В один глазик… В другой… В носик… В губки… В ушки… — обцеловала она меня. — Кстати, у меня для тебя тоже кое–что имеется.
И подарила серую, приятную глазу рубашку из лавсана.
— Носи на здоровье. Я же обещала заботиться о тебе. И деньги на питание дам. Голодный, небось, сидел все эти дни? Сам виноват, что не приходил. И нечего стесняться, что денег не было. Студент, ведь ты… Люби меня и всё… Какие красивые цветы! Изрядно потратился! Дай ещё поцелую!
Валентина поставила гладиолусы в хрустальную вазу.
— Ну, вот, чем не икебана?! Раз ты изучаешь японский язык, помогу тебе познать обычаи японцев. Ведь недаром говорят: «Восток — дело тонкое», — с женственной грацией обратила она ко мне прелестное лицо. — А я, как–никак, несколько лет работала номерной на теплоходе «Байкал». Мы стояли на линии Находка — Иокогама. Приходилось бывать в Токио, в Осака, в Саппоро, в Нагасаки. Так что, имею некоторое представление о жизни японцев. Сегодня приготовлю тебе чай в восточном стиле, — ласково сказала Валентина и распустила оби — пояс на кимоно. С безумством бешеного быка я подхватил её, кинул на постель с заранее откинутым, воздушно–лёгким нейлоновым покрывалом.
— Осторожно, любимый, помнёшь причёску! — сдерживая меня, засмеялась Валентина. — А как же чайная церемония? Подождёт?
И сунула мне в рот пластинку японской жевательной резинки.
Нет, не зря я на восточное отделение поступил.
