Много сегодня нас таких вот «ненормальных» где–то сейчас с верой в Господа летят, плывут, опускаются в земную глубь, погружаются в морскую пучину, пробираются через горную пропасть. И все мы — романтики, странствующие отшельники.
Кто, кроме нас отважится отправиться туда, где запросто свернуть себе шею, навсегда затеряться в безбрежном океане, в бескрайней таёжной глуши, в лабиринтах пещер и гротов?
Никто, кроме нас!
«Чудики» и «ненормальные»
От лежания в одной позе занемело тело. Хочется чаю с конфетами и пряниками, но выбираться из нагретых одежд не достаёт мужества. Преодолеваю себя, выкарабкиваюсь наружу. Ветер стих. Волны сменились рябью, и взошедшее солнце сулит хороший день.
В благоговейном уединении прочитал я молитву:
— Отче наш, Иже еси на Небесех! Да святится имя Твоё, да придет Царствие Твоё, да будет воля Твоя, яко на Небеси, и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, яко Твоё есть Царство и сила и слава, Отца и Сына и Святаго духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Перекрестясь на образок Христа—Спасителя, трижды поклонился я Господу, и целуя нательный серебряный крестик, обратился к Нему со словами Давида:
— Бог судья праведный, и Бог всякий день строго взыскивающий… Научи меня исполнять волю твою, потому что Ты — Бог мой; Дух Твой благий да ведёт меня в землю правды.
И ещё я сказал так:
— Утвердь шаги мои на путях твоих, да не колеблются стопы мои.
И помолясь, принялся за дело. До полудня просушивал одежду. Увязая в прибрежном иле, стаскивал в лодки припасы и снаряжение. Отталкиваться от берега не пришлось. Течение быстро подхватило мое утлое плавсредство и скоро отнесло на середину реки. Белые и красные бакены фарватера виднелись далеко вдоль левого берега. Я мог спокойно плыть, не шевеля вёслами, один на один со своими мыслями. За неделю до ухода в плавание мне попалась на глаза любимая книга детства «Что я видел» Бориса Житкова. Я листал страницы замечательных морских рассказов, и в памяти оживали мечты далёких лет о путешествиях в чужеземные страны. За шестьдесят пять прожитых лет много чего довелось увидеть. Переворачивая пожелтевшие истрёпанные листы, я будто вновь слышал шум портальных кранов Владивостока, грохот морского прибоя и якорных цепей китобойца. Приключений, испытаний, происшествий, выпавших на меня, хватило бы и на несколько чужих жизней. Должен, однако, признаться: не волею судьбы приходилось мне попадать в сложные, порой, очень рискованные, страшные ситуации. Чаще всего я сам становился на довольно опасный путь. В пору моей молодости не употребляли модных ныне слов «экстремал», «адреналин». Жажда острых ощущений, бешено бьющегося от волнения сердца гнала меня в отсек подводной лодки. В уголовный розыск. В «воронье гнездо» на мачте китобойного судна. В кабину планера и электровоза. В редакцию газеты. В дикую тайгу. В плавание по великой реке на хлипком плоту. Чувства, когда нервы напряжены до предела, а гибель кажется неминуемой, медики объясняют бурным выделением в кровь адреналина. Отчаянные «сорви–головы» сейчас так и говорят: «Не могу жить в стоячем болоте. Адреналина мне не хватает. Пойду в спецназ, а то сдохну от скуки». Я таких экстремалов понимаю, согласно киваю и поддакиваю им. Сам не могу жить без зависти к альпинистам, водолазам, яхтсменам, парашютистам, пожарным, лётчикам, следователям, геологам, космонавтам, морякам, спасателям, разведчикам — да разве перечислишь всех, кто не представляет себя без риска и острых ощущений?!
