Перед отъездом бабушка просила меня помочь тайно упаковать ее швейную машинку «Зингер» — ту, которую ей подарила мама перед свадьбой в 1916 году. Я пообещала, хотя мне и было понятно, что никто не потащит это барахло в другой город. А потом бабушка умерла.
С тех пор прошло больше двадцати лет, но я пишу эти строки и плачу. Уже ничего нельзя изменить и исправить. Прошлое — самый твердый материал на планете — нам не дано его ни растворить, ни переписать, ни переделать.
Нам — нет. Но что невозможно человеку, возможно Богу. Иисус Христос, придя на землю, искупил нас не только от смерти и дьявола. Он искупил нас от самих себя и нашего прошлого. Иисус Христос Сын Божий отдал нам наше прошлое на исправление. Он оставил нам универсальный растворитель, мистический «алкагест» алхимиков, секрет, который все мистики, маги и волшебники искали тысячелетия. Этот растворитель, это чудесное вещество — наши слезы, наш плач о своих грехах и о совершенном нами зле. Прошлое тает под ним, и бывшее превращается в небывшее.
Покаяние — так перевели с греческого слово «метанойя». Метанойя значит «полное изменение существа».
В этом великом Таинстве мы возвращаемся назад, чтобы изменить свое прошлое, а значит, изменить и себя. Кто владеет прошлым — тот владеет будущим, — об этом говорили великие люди всех времен. Но овладеть прошлым не удавалось никому из тех, кто не принял спасительной Жертвы Христа — Жертвы за все наши грехи.
Наши слезы, наше сокрушение о содеянном и желание больше никогда не творить подобного — вот та машина времени, которая позволит нам вернуться назад и все исправить. И это не аллегория, не метафора и не пустые слова. Священнику в церкви Бог доверил власть «разрешать и вязать» — свидетельствовать о нашем возвращении к Нему и передавать нам через возложение его рук прощение Божие. Когда-нибудь, на Страшном Суде, когда все сотворенное нами явится перед нашими глазами, священник этот встанет перед Богом и скажет: «Господи, властью, которую Ты дал мне, я простил и разрешил этот грех». И грех, как рубец от исцеленной раны, останется только в нашей памяти — и больше нигде. А потом, когда свершится Суд, выздоровеет и память — ведь там, где царствует Бог Любви, нет ни печали, ни плача.
И принеся свою изуродованную болезнью греха душу на исповедь, я знаю, что, если только я действительно хочу все исправить, — Господь Иисус Христос по вере моей даст мне — и все исправит. Конечно, гордость или раздражительность, обидчивость или ревность еще будут терзать меня — привычку так просто не оставишь. Но в моей душе появится благодать — Божественная сила, которая будет помогать мне бороться со своей болезнью. И, что очень важно, я смогу твердо сказать — вот я, а вот мои привычки. Я не они, а они — не я. Я могу болеть сквернословием, у меня могут быть жадность и зависть, но я не хочу сама превращаться в ходячую зависть, жадность и ругань. Смотрите, как говорит об этом Льюис в эссе «Расторжение брака»:
