Состояние Мура, первого из больных, не менялось. Он был в полубессознательном состоянии и глотал пищу, если ему ее клали в рот.
Окружающих он не узнавал. Кости, Тау и Ван Райк вели себя так же. Но утром все члены экипажа по-прежнему осматривали друг друга в поисках следов болезни, и когда в следующие два дня все оставались здоровыми, у них появилась слабая надежда.
Однако она угасла, когда Али сообщил о том, что заболел Штоц. Еще один безвольный пациент прибавился к четверым, и не было известно, как он заразился. Синдбад был изолирован, в течение нескольких дней Штоц не общался с ним, и тем не менее, он заболел.
Уикс, Али и Дэйн, находившиеся в постоянном контакте с больными, а Дэйн к тому же несколько раз брал на руки кота, оставались здоровыми. Этот факт, несомненно, имеет какое-то значение, думал Дэйн. Если кто-нибудь из них и обладал медицинскими познаниями, так это Тау, он и мог бы подумать над этим. По всем правилам они должны были заболеть в первую очередь, но этого не случилось. И Вилкокс отметил этот факт в бортовом журнале.
У них стало привычкой следить друг за другом, ожидая внезапных приступов болезни. Они не удивились, когда в кают-компанию, шатаясь, вошел Тан с бледным и искаженным от боли лицом. Рип и Дэйн довели его до каюты, прежде чем он потерял сознание. Но все, что они узнали от него за то время, пока он находился в сознании, это то, что у него разрывается от боли голова и он не может этого выдержать. Над его безжизненным телом они хмуро поглядели друг на друга.
– Шестеро больных, – подвел итог Али, – и шесть все еще на ногах. Как ты себя чувствуешь?
– Устал, больше ничего. Я не понимаю, почему они так долго находятся в этом бессознательном состоянии. Им не становится хуже, у них не повышается температура, как будто они в летаргическом сне.
– Как Тан? – спросил из коридора Рип.
– Обычное состояние, – ответил Али. – Он спит. А ты, чувствуешь боль, приятель?
Рип покачал головой.
– Здоров как вычислитель. Я не понимаю этого. Почему заболел Тан, даже не выходивший из корабля, а мы все здоровы?
Дэйн скривился:
– Если бы мы это знали, то мы, может, узнали бы и все остальное.
Глаза Али сузились. Он пристально смотрел на бесчувственного связиста.
– Я думаю – мы просолились, – медленно сказал он.
– Что? – переспросил Дэйн.
– Послушайте, только мы трое, да еще и Уикс пили этот саларийский напиток, верно? И мы...
– Больны, как венерианские индюшки, – согласился Рип.
