Как раз в ту минуту к нему подошел Бродов, стал виновато объяснять, но командир перебил его:
— Ты сегодня струсил. Знай, я знаю это!
Лаптев бросил планшет на брезентовый чехол от мотора и лег отдыхать. Механики накрыли его меховой шубой. Вскоре на аэродром прикатил зеленый «виллис». Из него вышли наши офицеры и немецкий летчик. Бродов представился старшему офицеру. Тот, вылезая из машины, спросил:
— Ты, лейтенант, положил на лопатки генерала?
— Разве генерала? Клюгер — полковник.
— Генерал. Только вчера Гитлер это звание присвоил Клюгеру. У него под курткой форма — чин по чину. Однако ты его лихо припечатал.
— Это его лейтенант Лаптев, мой командир.
— Веди сюда лейтенанта, пусть посмотрит на генерала.
— Лейтенант спит, товарищ полковник.
— Пусть спит, не будем тревожить.
Немецкий ас подошел к Лаптеву. Посмотрел на него, затем, ни к кому не обращаясь, проговорил:
— У них, русских, герои валяйс, как дрова!..
Резко повернулся и пошел к конвою.
Павел Лаптев… От него пощады не жди. Он, когда закусит удила, идет напролом. Удержу не знает, и никакие уговоры на него не действуют. Его надо убедить, склонить на свою сторону — тогда успокоится. «Я к нему заеду, — думал Вадим, — и обо всем расскажу. Он поймет, он должен меня понять…»
Вадим давно слышал о трудовых доблестях фронтового друга; то по радио возвестят о рекорде Лаптева, то на страницах газет замелькают сообщения: «…знатный прокатчик за границей», «новатор металлургии, редкое мастерство…» Он, как прежде, в воздушных боях — впереди, впереди… Неуемный!..»
Все собирался написать ему, навестить, но так и не собрался. Практической надобности не было, а для изъявления сентиментальных чувств времени не находилось. «А напрасно, напрасно, — корил себя Бродов. Но тут, же, впрочем, находились оправдания: — Он тоже хорош! Поди, ведь слышал обо мне. Ни звука, ни весточки!».
Стал припоминать, в каком году он впервые услышал о Павле. С того времени прошло лет пятнадцать. Привык, наверное, к славе. Шутка ли сказать — известный в стране металлург. Помнится, как развернул газету с портретом Павла и ахнул: Лаптев! Командир! И хотел тогда же поздравить телеграммой, да вот… Не собрался!.. И ведь что досадно и непростительно — на «Молоте» на том же стане «2000» трудится младший брат Вадима Феликс. И отец там живет, самодеятельным ансамблем руководит. У них–то хоть и редко, но бывал Вадим, а к другу заехать не собрался. Эх, хе, хе!..
А он — нашел меня. «…Знай, я знаю это». Резанул словно пилой по сердцу.
