— Хорошо, что олигарх повелел издать наши книги, — говорил он сейчас Регине. — Надеюсь, будет же нам от них какой–то навар?
Регина его охладила:
— Во–первых, неизвестно, когда издадут наши книги. А во- вторых, я не очень–то на них и надеюсь. Тот чиновник, которого олигарх назначил нам в редакторы, непременно из демократов; он как прочтет твой роман, так и позеленеет от злости; увидит, какой шиш ты суешь им под нос. А от моих детских прок невелик. Сами издадут и сами же будут продавать. Сейчас время такое: писателей голодом вымаривают. Мне ли тебе говорить об этом.
Олег хотя и завтракал недавно в ресторане, но фруктов там не ел и сейчас с наслаждением поглощал клубнику, которую в этом году он еще не пробовал. Но особенно налегал на фрукты Аркадий. Он без церемоний накладывал себе в тарелку, оставляя для других самую малость. И Регина, боясь, что муженек сожрет и все остальное, положила в тарелку Трофимыча и клубнику, и абрикосы. Олег заметил ее недовольство мужем и пожалел, что купил мало фруктов. В силу своей деликатности и еще каких–то самому ему непонятных свойств собственного характера, он не хотел привлекать к себе внимания большой тратой денег. Знал, что люди настораживаются при виде богачей. И это явление считал нормальным. Русские совестливы, и мошенника среди них встретишь редко, здесь же он находился в обществе знаменитых писателей, — они–то уж, конечно, являют собой образец порядочности и моральной чистоты.
Аркадий узнал, что племянник Трофимыча несколько лет жил в Америке, и все время порывался завести разговор: как там и почему он в Штатах не закрепился. Аркадий относился к тому роду людей, которые Америку считают раем земным и готовы были всех в этом убеждать. Расправившись с клубникой, он через весь стол обратился к Олегу:
— Вы, надо полагать, поправили там свои денежные дела, но, как мне сказал Трофимыч, вернулись на Родину навсегда?
— Да, я больше из России никуда не поеду. Там, вдалеке от Родины, меня тоска заедает.
— О! Это мне странно слышать: быть в Америке и еще тосковать по ком–то.
— Я ни по ком–то тосковал, а по Родине.
— А если не секрет, вы там где работали?
— На военной базе в космической лаборатории.
— О! Секретная лаборатория! Это, наверное, большие деньги. Можно себе представить!
— Да уж, платили мне хорошо. И все–таки, считал дни до того момента, когда самолет поднимет меня в воздух и я полечу на Родину. И вот я здесь, среди вас. И очень этому рад.
