Лангдон стряхивал с волос воду. Он был мокр как курица.
– Нет. Я все время сидел под можжевельником и ожидал дождя. Когда вы обратили мое внимание на белизну снега на горных вершинах, то я уже знал заранее…
– Черт бы побрал этот снег! – проворчал Брюс.
И Лангдон слышал, как он стал обламывать с сосны сухие смолистые сучья.
Он отправился помочь ему, и через пять минут они уже разводили огонь. Свет от костра осветил их лица, и каждый из них заметил, что оба они чувствовали себя скверно. Брюс ухмылялся из-под своих промокших волос.
– Я спал как убитый, когда он пошел, – заговорил он, – и мне снилось, будто я упал с берега в озеро. Я проснулся и поймал себя на том, что я плавал.
Ранний июльский дождик в три часа утра на дальнем севере Британской Колумбии, да еще в горах, – совсем не теплая вещь, и целый час Лангдону и Брюсу пришлось собирать хворост, чтобы просушить свои одеяла и одежду. Было уже пять часов, когда они позавтракали, а после шести они уже отправились в долину, имея двух лошадей под седлом и одну под багажом. Брюс не без самоудовлетворения напомнил Лангдону, что его предсказание о погоде исполнилось, так как после пронесшегося грозового дождя наступила действительно замечательная погода. Все луга были еще влажны. Долина еще громче бормотала от музыки вздувшихся ручьев. За ночь с гор сошла целая половина снегов, и Лангдону стало казаться, что цветы сразу намного выросли и стали еще прекраснее. Воздух над долиной был тяжел от бодрящей утренней свежести и аромата, и все кругом было залито целым морем теплого, золотого солнечного света.
Они двигались вдоль ручья, то и дело свешиваясь со своих седел, чтобы увидеть на песке малейший отпечаток следов. Не проехали они еще и четверти мили, как Брюс вдруг вскрикнул и остановился. Он указал на круглую горку песку, на котором Тир оставил свой громадный след. Лангдон сошел с лошади и измерил его.
– Это он! – воскликнул он, и в его голосе от возбуждения послышалась дрожь. – Не отправиться ли нам, Брюс, дальше пешком?
Горец покачал головой. Но прежде чем высказать свое мнение, он тоже сошел с лошади и оглядел в свою длинную зрительную трубу все горные скаты. Лангдон тоже стал смотреть на них в бинокль. Но они не обнаружили ничего.
– Нет, он еще где-нибудь здесь поблизости, у ручья; вероятно, милях в трех или в четырех впереди нас, – сказал Брюс. – Мы все-таки проедем на лошадях еще мили две, пока не найдем для них более удобного места. А к тому времени успеют уже обсохнуть кусты и трава.
