Спустя несколько минут Соловьев набрал номер Дмитриева и пригласил его в кабинет. Алексей был в превосходном настроении и насвистывал себе под нос какую–то веселую мелодию, но когда услышал, что шеф отдела новостей хочет поручить ему стажера, Алексей не на шутку разволновался. Еще бы! Возиться с молодняком не было никакого желания — своих забот хватало, однако под напором Александра корреспондент начал постепенно отступать.
— Ну не могу же я его одного пустить шляться по Останкино, — заявил Соловьев. — К тому же этот паренек спущен нам сверху. Расскажи ему что–нибудь, научи азам. Войди в мое положение.
— А ты в мое. Михалыч, я никогда не работал со стажерами. Почему я сейчас должен этим заниматься?
— Попробуй. Парень в тебе души не чает, ты в его глазах настоящий кумир. Возьмись за него, испытай себя в роли начальника. Глядишь, и пригодится в будущем.
— Михалыч, умасливать ты всегда умел. В этом тебе не откажешь. Ладно, только из–за хорошего к тебе отношения. Но смотри, если он полный бездарь, я с ним возиться не буду.
***
До этого момента Алексей Дмитриев ни разу не работал со стажерами, хотя остальные корреспонденты время от времени занимались подобной деятельностью. Конечно, Дмитриев считался на ЛТН эдакой примой, и за отказ от стажера ничего бы ему не сделали, но, с другой стороны, он не хотел обижать Михалыча. Кроме того, в разговоре шеф отдела вечерних новостей волей–неволей задел нужную струнку в его душе, обронив фразу насчет начальника. Уж что–что, а руководить Алексей действительно любил, и иметь под боком человека, который смотрит в рот, льстило его самолюбию.
Когда Соловьев привел стажера, Дмитриев понял, что не ошибся. Парень с трудом сохранил самообладание, когда его увидел. Действительно, одно дело лицезреть по телевизору, а другое — столкнуться в реальной жизни, когда твой кумир находится не где–то в останкинской студии, а прямо перед тобой, на расстоянии вытянутой руки.
— Ну что, парень, как тебе у нас здесь? — непринужденно поинтересовался Алексей, протягивая руку.
— Мне все очень нравится, — робко ответил Володька.
— Не волнуйся, это ненадолго.
— Почему вы так говорите? Думаете, меня выгонят?
— Нет, думаю, ты сам уйдешь, когда поймешь, что скрывается за голубым экраном. Люди любят придавать работе журналиста какую–то романтику, но на самом деле все совсем не так радужно, как кажется. Но мы это еще обсудим. Только не здесь. Ты сегодня свободен?
— Да. Я на весь день отпросился.
