— Не бойся, Тосенька, все будет сделано, — твердо проговорил Зубов, — никакого конфуза мы не допустим. Воду погоним в амбар электродвижком, за аппаратами Груня в город поедет, а остальное на месте найдем. За месяц-полтора подготовим своих молодых рыбоводов и поставим вопрос об организации колхозного завода…
Зубов проводил Тосю домой и условился с нею о встрече на собрании.
Собрание было созвано в избе-читальне, а в понедельник большая бригада девушек-комсомолок начала приводить в порядок амбар. Две отсыревшие, засыпанные камышом амбарные клетки были очищены от мусора. На следующий день девушки подвезли песок и глину, оштукатурили стены, вставили стекла. Зубов, Иван Никанорович и моторист Яша покрыли цементом пол, устроили водосток, оборудовали длинные столы для установки рыбоводных аппаратов. С берега к амбару были подведены две трубы, а неподалеку, в деревянной будке, поставлен принадлежавший полеводческому колхозу электродвижок.
Старухи-станичницы, узнав от девчат, что новый инспектор собирается выводить в амбаре рыбьих мальков, покачивали головами и говорили сердито:
— Нечего ему, видно, делать, так он баловством занимается!..
— Виданное ли дело — рыбу вроде курчат выводить!
— Нехай бы лучше до невода ставал, там рабочие руки требуются!..
Особенно куражился паромщик Авдей Талалаев. Каждый день, идя на берег, он заворачивал к амбару, несколько минут стоял, почесывая бородку, а потом спрашивал ехидно:
— Значит, девоньки, рыбу высиживать станете?
Выслушав ответ, Авдей Гаврилович смеялся:
— Так, так… Отличное дело… Вперед рыбку в реке сгубили, а теперь за восстановление взялись? А только будет ли с вашей рыбки уха?
При встрече с Зубовым паромщик учтиво кланялся и спрашивал, щуря подслеповатые глаза:
— Это, значит, на манер искусственного осеменения будет или как?
— Да, дед, похоже, — отвечал Василий.
— Так, так, интересно, — смеялся старик, — только глядите, не ожените судака на чехоньке!
Он уходил из сада и долго бормотал что-то, поглядывая на хлопотавших у амбара девчат.
Дожидаясь спада воды, Авдей Гаврилович исподволь готовился к перевозу. Как только потеплело, он переселился в свой балаган, стоявший в лесу на бугре, у самого берега. Балаган у паромщика был добротный, сложенный из крепких тополевых жердей, накрытый толстым слоем ржаной соломы, просторный, с каменной печуркой посередине и широкими дощатыми полатями.
В этом балагане дед Авдей хранил все свое паромное имущество: фонари с зелеными и красными стеклами, измерительные шесты, топоры, плотницкий инструмент, веревки, тросы, проволоку. Все это было на виду. Но, кроме этого, дед прятал в солому рыбацкие снасти: черпаки со снятыми сетками, длиннейшие переметы, лески, удочки, накидные сетки и все, что могло поместиться в толстом слое слежавшейся, прелой соломы.
