— Как? — с интересом спросил Василий.
— Да так. После того как Грунька назначение сюда получила, житья мне не стало. Девчонке сейчас восемнадцать годов, а дома она не сидит, за хозяйством не смотрит, только лето и зиму по степи да по лесу с ружьем шатается.
— С каким ружьем?
— С самым обыкновенным. Представьте себе, премировали ее на курсах двустволкой. За отличные успехи. Ребята там предлагали ей ружье это самое на чего-нибудь женское обменять: отрез шелка на платье ей давали, туфли модельные, аккордеон, так она — ни в какую. «Раз, говорит, я премию получила, значит, буду ее сохранять как память и сама ею пользоваться буду».
— Здорово! — засмеялся Василий.
— Ну вот. Прибыла она, значит, сюда и сразу давай председателя колхоза на бога брать. «Вы, говорит, только о промысле думаете, а на спасение рыбной молоди внимания не обращаете. Надо, говорит, организовать специальную бригаду по спасению рыбной молоди и по искусственному рыборазведению, чтобы запасы рыбы в водоеме восполнять». Ну, председатель создал ей бригаду. Так этого, видите ли, мало оказалось. Стала она требовать быков для транспорта, денежных средств на приобретение всякой всячины. Сама цельный день по озерам шастает, уток из ружья лупит да мальков рыбьих в Дон возит, а придет вечер, так она на собрание или же в район — и давай Степана Иваныча крыть на чем свет стоит.
— За что же?
— Да за разное, — досадливо сморщился Прохоров. — Прицепилась до человека, прямо со света его сживать стала. То, представьте себе, за связь с браконьерами обвинение Степану Иванычу предъявила, то в райком партии заявление написала, что инспектор якобы разрешал колхозным бригадирам запретные тони облавливать и взятки с них за это получал…
— А он действительно разрешал? — нахмурился Василий.
— Какой там! Может, раз или два колхозники на самом деле в запретных зонах рыбку ловили, дак при чем тут инспектор? У него ж, извините меня, не десять рук и не двадцать ног, чтоб сразу быть по всему береговому участку.
— Ну и что?
Прохоров помолчал и искоса взглянул на Зубова:
— Да ведь как вам сказать… Ежели бы Грунька была одна, то на ее дурость никто внимания не обратил бы. А то ведь, окромя Груньки, тут есть немало таких. Спервоначалу она сама воду мутила, а потом подмогу ей оказали. Есть у нас такой Антропов Архип, мы вам давеча про него рассказывали, так он тоже капать на Степана Иваныча заходился, ну и пошла такая коломуть, что сам черт ногу сломит. Зачались всякие комиссии-перекомиссии, из области сам начальник Рыбвода с инспекторами заявился. Осенью Степан Иваныч и полинял. Ни за что ни про что человеку дорогу поломали…
