Энсанди посетовала на свою романтическую натуру. Она рассказала нам про то, как в юности представляла себя героиней любимого романа, даже научилась ездить верхом, стрелять из пистолета и немного фехтовать, как та смелая красавица, ради которой многие готовы были умереть. Когда она рассказала это, я похолодела, выходит, она запросто может быть Мстителем в маске. Я взглянула на Макса, его лицо ничего не выражало, только глаза как–то странно светились.
Когда мы покинули этот дом, я тут же спросила Макса, подозревает ли он Энсанди. Он кивнул. Хотя ему было тяжело поверить, что такая утонченная дама опустится до низкого грабежа. Но у нее слишком дорогая коллекция, а откуда у нее деньги, неизвестно. Макс произнес все это как–то нехотя. Я сказала, что хочу, чтобы она оказалась невиновной. Макс согласился со мной.
Письмо 17. От Леконта к другу
Последнее время мне становится все тяжелее и тяжелее. Конечно, я могу теперь видеться с Манон, но иногда мне кажется, что она меня считает виновным в смерти матери. Нет, она мне никогда об этом не говорила, даже не намекала, просто стала почему–то бояться меня. Это мне так кажется, может, я ошибаюсь.
Еще я встретил сегодня нового соседа, который получил замок в наследство, его зовут Робеспьер. Сам не знаю, как я смог запомнить эту фамилию. С ним была его подружка. Робеспьер принялся расспрашивать меня о моем отношении к покойной. Поначалу я сдерживался, утверждал, что у нас были просто прохладные отношения. Он спокойно выслушал меня, все это время его невеста беспокойно переминалась с ноги на ногу, точно ожидая, когда Робеспьер спросит что–то более важное. Затем он принялся расспрашивать меня о Манон. Я сказал, что давно люблю ее, но взаимности добился недавно. Госпожа Ренар тут же добавила, что Манон любит меня, но мне надо быть очень осторожным, чтобы не потерять ее. Она принялась рассказывать мне, что Манон говорит обо мне, как тоскует. Ее слова меня подбодрили, я обрадовался, что нужен любимой.
Потом Робеспьер спросил, как Розмунд относилась к моим свиданиям с ее дочерью. Тут я не выдержал. Признался, что ненавидел эту ужасную женщину как чуму! Ренар спросила, почему. Она считает, что Розмунд любили все! Я ответил, что я — не все. Конечно, я извинился за грубость, но эта фраза просто взбесила меня. Я вообще не понимаю, как эту женщину можно было любить. Я назвал ее бессердечной тиранкой, пред которой все приклонялись. Потом добавил, что она изменяла мужу и хотела загубить счастье дочери. Я прямо сказал, что рад ее смерти. Хотя мне кажется, что она даже мертвой встанет между мною и Манон. Но я все равно женюсь на этой девушке, и пусть эта ведьма задохнется в аду от злости. Госпожа Ренар вдруг воскликнула, что я мог убить ее, что я, наверное, и есть убийца! Робеспьер взял ее за руку и попытался успокоить. Она принялась тараторить, что если я убил Розмунд, то меня посадят в тюрьму, а потом повесят. Я рассмеялся, и сказал, что они могут меня подозревать в чем угодно и что мне покойную совсем не жаль.
