— Вы беседовали с Дантоном! — удивлённо восклицает Барнав. — С этим типом, что поливает вас грязью. Вы читали его статью, написанную в соавторстве с некой Светланой Лемус? Кстати, этой девчонкой я бы на вашем месте занялся вплотную.
Барнав, что за младшая школа! Эта мадемуазель мне безразлична. Она глупый ребёнок, попавший в плохую компанию.
— Я не воюю с детьми, — отвечаю я спокойно. — Даже если они повторяют нехорошие слова за плохими дядями. Вы сами разве пристрелите маленькую девочку, запустившую вам вслед горсть песка?
— А всё же, почему арест Дантона нам невыгоден? — ехидно интересуется Барнав.
— А потому, мой друг, — отвечает Байи, — что народ это воспримет весьма бурно. Этот арест может стать опаснее ещё не напечатанной петиции.
Барнав кивает. Опускает глаза.
— Что же нам делать? — бормочет он. — Ждать?
— Ждать, — кивает Байи. — Собрание вряд ли примет закон против короля, но всякое может быть. А тогда сложится иная ситуация…
Да, такая ситуация тоже малоприятна. На место регента будет метить Филипп Орлеанский и, скорее всего, добьётся своего.
— А если петиция всё же будет издана! Что вы планируете предпринять? — не унимается Барнав.
Я его понимаю. Самому это ожидание не доставляет радости.
— Тогда и будем принимать решение, — холодно говорю я. — Кстати, многое зависит и от вас. Вы ведь уверены, что короля оправдают.
— Да, — твёрдо говорит Барнав.
Я, Мадлен Ренар, усталая и измученная, медленно бреду, опираясь о стену. Силы покидают меня.
Ох, мне так плохо, что я присаживаюсь отдохнуть на тротуар. Скидываю туфли. Новое шёлковое платье и правила этикета на данный момент меня не волнуют.
Какая жара! Я снимаю шляпку, сползшую на бок, обмахиваюсь ею.
Из моих глаз текут слёзы.
Ох, за всю свою жизнь я столько не ходила пешком!.. Макс ясно написал, что надо быть дома!.. Зачем я пошла? Подметать новым платьем парижские улицы?.. Хотела быть в курсе событий… Да, я в курсе… В курсе, что мое состояние скоро начнет таять… Нет, бедной я не буду, слава Богу! Но все равно обидно! Выходит, то, что я в курсе, ничего мне не дает!
Я достаю зеркальце. О Боже, моя прическа!.. Лучше бы я носила высокие прически, они, по крайней мере, прочные. Я вынимаю шпильки, надеваю шляпку на распущенные волосы. Придирчиво смотрюсь в зеркальце. Ну вылитая жена лавочника, кошмар!
Тут я Макса никогда не найду!.. Ах, до чего хочется пить! Зайду в первое попавшееся кафе, пусть оно битком набито дикарями санкюлотами.
