Сегодня у меня опять была встреча с Патриком Леруа! Как мы похожи, с каждым нашим свиданием я вновь убеждаюсь в этом.
Он так же серьёзен, как я, не любит глупой болтовни. Да, болтовня не главное! Многим это может показаться глупым, но мы любим вместе помолчать. Просто сидеть, взявшись за руки, вслушиваясь в тишину. Такое чувство, что мои мысли становятся его мыслями, а его мысли — моими…
Патрик признался мне в любви! Не знаю, согласится ли отец выдать меня за него! Хотелось бы. Я никогда не смогу пойти против отцовской воли. Отец обещал подумать. Я его понимаю, так просто отдать свою дочь чужому человеку тяжело. Буду молиться, чтобы он согласился!
Вечером приходили мадемуазель Ванель и художник Лесот. Меня шокирует эмоциональность и открытость этого человека. Сама я прячу свои чувства, стараюсь быть сдержанной.
Мне стыдно, но я боюсь резких звуков, движений, криков. Я чувствую себя неуютно, когда кто–то ведёт себя слишком уж экспансивно. Мне стразу же становится страшно, дрожь охватывает меня.
А эмоции Лесота кажутся каким–то безумством. Я боюсь с ним даже остаться наедине. А как он на меня смотрит? Я начинаю дрожать!
Ещё меня очень беспокоит смерть дяди Жака. Мсье Роне тоже думает, что тут что–то неладно. Бедный дядя Жак, неужели его убили?
Я, Манон Ролан, и мои коллеги–патриоты обсуждаем петицию.
— Луиза Робер неплохо поработала, — отмечает Бриссо.
Ох уж эта Луиза. Слишком много из себя строит!
— Что скажете, Жан? — спрашиваю я мужа.
В отличие от Луизы, я всегда рада выслушать совет супруга. Он очень умен! Просто кладезь мудрости! Пусть он не может, как Бриссо, нагло пробивать свои идеи. Ничего, я всегда помогаю моему дорогому Жану, поддерживаю его. Не допущу, чтобы мудрость супруга осталась незамеченной.
— В этой петиции нет ничего противозаконного, — говорит мой муж.
— Надо всё же быть порезче! — рассуждает Бриссо. — Получилось слишком мягко! Мы должны не просить, а требовать!
Жан вопросительно смотрит на меня. Он опасается сразу спорить с Бриссо, который готов смести всё на своём пути.
Я кладу мужу руку на плечо.
— Нельзя быть слишком резкими, — говорит он. — Это опасно!
— Совершенно согласен с мсье Роланом, — кивает Робеспьер. — Каждое слово могут использовать против нас.
— Чего вы трусите?! — возмущается Бриссо. — Робеспьер, короля ведь не оправдали! Вы хорошо выступили!
— Спасибо за похвалу, но окончательное решение будет завтра, — возражает Максимильен.
— Друзья, давайте не будем спорить, — вмешиваюсь я. — Нужно разобраться. Какая главная мысль петиции?
