. Оказавшись под угрозой окружения, японские войска отошли на восточный берег, завершив это отступление 5 июля. В течение тех же самых трех дней тактическая группа Ясуоки вела бои против столь же упорно сражавшихся советских войск на восточном берегу Халхи.
Генерал–лейтенант Ясуока Масаоми, командующий японскими войсками на восточной стороне реки Халха, получил задачу отбросить советские войска с восточного берега Халхи. Ясуока приказал 2‑му батальону 28‑го пехотного полка прикрывать правый фланг, а двум своим бронетанковым полкам поставил задачу преследовать противника, который, как считалось по ошибочным данным разведки[53], уже отступал. Ясуока приказал срочно начать преследование. Он пожертвовал детальным планированием ради скорости. В процессе боя выяснилось, что он также пожертвовал взаимодействием между пехотой, артиллерией и бронетехникой.
Согласно японским принципам применения бронетанковых войск, танки были средством поддержки пехоты, предназначавшимся для уничтожения тяжелого оружия противника, разрушения препятствий и проволочных заграждений, и расчистки пути для наступающих пехотинцев[54]. В операциях по преследованию, японские танки должны были преследовать отступающего противника, с целью помешать его попыткам перегруппироваться. Но эта операция отличалась тем, что вследствие характера местности советская артиллерия, расположенная на высоком западном берегу Халхи, могла эффективно обстреливать (и легко наблюдать результаты стрельбы) японские танки, пытавшиеся подойти по котловинообразным склонам к восточному берегу. Атака днем была бы губительна для танков, но ночью танки имели шанс прорвать позиции противника и достигнуть моста Кавамата. Однако темнота серьезно затруднила взаимодействие между наступающими японскими подразделениями, в особенности потому, что японцам не хватало средств радиосвязи, осветительных ракет и приборов наблюдения. Более того, танкисты имели лишь самые общие сведения о местонахождении противника, его силах и характере местности, которую им предстояло пересечь. Они ожидали, что преследование окажет «психологическое давление» на «отступающие» советские войска, и противник будет полностью дезорганизован[55]. Таким образом, ночью 2–3 июля началась неорганизованная ночная атака, для которой было характерно ведение боя отдельными подразделениями фактически независимо, результатом чего стала потеря почти половины японских танков.
