- Чем обязан? - длинный нос высунулся из светлого кабинета в темный коридор. Пригласить дам в комнатушку, наверное, не позволило воспитание.
- Мы желаем выразить свое негодование...
- А вы собственно, кто? - нос снова зашевелился, как и тонкие усики над верхней губой обитателя кабинета.
Вместо ответа Вера подсунула утренний номер газеты, раскрытый на странице со скандальной статьей.
- И что? - вновь поинтересовался господин "нос".
И Веру прорвало:
- А то, достопочтенный, что этим заявлением и статьей вы нарушаете мои гражданские права, печатаете непроверенную информацию, бездоказательно очерняете человека, унижаете его достоинство. Я могу подать на вас в суд за нанесение морального вреда, душевных страданий, и потребовать материальной сатисфакции, связанной с упущенными возможностями.
- Чего? - длинный нос обзавелся парой пятикопеечных глаз.
- Вы поставили пятно на моей репутации, и теперь его можно будет смыть только кровью по закону гор! - ввернула Епанчина и только сообразила, что чрезмерное цитирование гайдаевских шедевров может сыграть плохую шутку. Однако отступать поздно. А тут еще и Женевьеф вынырнула на свет и поддакнула. Кто-кто, а француженка считать деньги умела. И очень ей приглянулась формулировка "возмещение материальных убытков, связанных с упущенными возможностями". Красиво звучит!
- Госпожа Епанчина? - проблеял крысиный король и попятился в кабинет.
Вера, почуяв победу, ринулась на таран:
- Кроме того, вы должны в следующем номере газеты напечатать опровержение.
- Да-да, будет, будет опровержение, не стоит беспокоиться. И компенсацию вам выплатят. Только, прошу вас, не нужно в суд.
Восходить на новую карьерную ступень крысиный король желал в незапятнанном мундире. То, что нынешнего редактора Силкина арестуют и задержат надолго - бывший замредактора Эпштейн не сомневался, а повесить на ставшего бывшим редактора затраты на выплату сатисфакции обиженной барышне - раз плюнуть. И волки сыты, и овцы целы, и чабану вечная память.
Разговаривать с бароном в городской управе Дмитрий Дмитриевич Залесский отказался. Сославшись на вездесущие ушные раковины, предложил переговорить на глазах у всех, но в большей безопасности - на улице.
- Такое поведение недопустимо! - возмущался Александр. - Непрофессионально, аморально... Они же испортили барышне репутацию. А ведь она - учитель! Чему может научить обвиняемый в краже? Елена Игнатьевна в шею погонит. И куда несчастной деваться?
