— Она уже забыла, как нас зовут! — раздался голос Пейдж.
Фиби вошла в комнату, слегка растерявшись. Пейдж сидела на кушетке в безразмерной ночной рубашке с надписью: «Я люблю Сан — Франциско». Это был подарок одного молодого клиента, которым она неожиданно увлеклась. Между ней и Пайпер стояла огромная чашка с попкорном, который чуть ли не сыпался на пол.
На Пайпер была ее любимая фланелевая пижама, поверх которой красовался фартук. Не отрывая глаз от телевизора, она пихнула сестру коленкой в бок и взяла полную пригоршню попкорна.
— Да оставь ты ее в покое, — произнесла Пайпер с набитым ртом.
— Она могла назвать нас хотя бы женскими именами, — заметила Пейдж. — А ты убери лапы от моего попкорна.
— Я беру только те хлопья, на которых написано «Пайпер», — возразила та и отправила в рот еще одну пригоршню. При этом ни одна из сестер так и не взглянула на Фиби.
«Ну вот, зря я волновалась, что меня засыплют вопросами», — подумала она.
Одна часть ее сознания обрадовалась этому, и Фиби решила поскорее подняться наверх, пока сестры не заподозрили неладное. Но другая половина считала, что раз сестры не проявляют сочувствия, то дела совсем плохи.
И тут они все–таки обратили на нее внимание.
— Ну, Фиби, — начала Пайпер, отведя взгляд от экрана, — как там твое… — и снова уставилась в телевизор. — О, это мое любимое место!
— Но оно такое грустное! — воскликнула Пейдж, и ее глаза, к удивлению Фиби, наполнились слезами. Она уронила голову на плечо сестре.
— Да, это так, — согласилась Пайпер, и у нее тоже навернулись на глаза слезы. — Но если не пройти через грустное, то не будет и счастливого конца.
— Только уж ищи мораль в этой истории одна, — попросила Пейдж.
«А почему ревете–то? — подумала Фиби. — Будто сегодня все с ума посходили!» Коул вел себя как старый ревнивец, хотя они еще не поженились. Сестры вообще вытворяли черт–те что. Пожалуй, один Лео мог бы объяснить, из — за чего все неожиданно стали чокнутыми, но его–то как раз рядом и не оказалось.
— Я ложусь спать, — объявила Фиби, и ей показалось, что никто этого не услышал.
— Сладких тебе снов, дорогая, — вздохнула Пайпер.
— До завтра, — выдавила Пейдж сквозь слезы.
Фиби стала подниматься по лестнице, потом остановилась и спросила:
— Что же такое вы смотрите?
Пейдж подняла голову с плеча Пайпер:
— «Искатели утраченного ковчега».
Коул ехал по ночному городу куда глаза глядят, лишь бы дорога была не слишком забита. На его мощной и маневренной машине даже в такую туманную ночь можно было гнать на полной скорости. Но чем быстрее он несся, тем яснее становилась правда: он потерпел поражение.
