— Всем лечь на пол! Похищение!
Это в ритуальный зал ворвались какие–то типы в масках. Будто овечку, хватают Алесю за руки и за ноги, выбегают с нею из загса и запрыгивают в рычащий мотором лимузин, который тут же срывается с места.
Георгий Иванович и его друзья устремляются за ними в погоню. Несмотря на то, что похитители были в масках, он сразу понял кто это: банда вора в законе Щелкунчика. Тот был давно и безнадежно влюблен в Алесю Николаевну, решил во что бы то ни стало сорвать мероприятие, чтобы самому жениться на невесте детектива. Подонок!!! Прищепкинцы на белой «Волге» со свадебными лебедями на капоте устремляются в погоню за черной БээМВухой бандитов с черепом на бампере.
Те открывают беспорядочную стрельбу из кулацких обрезов. У прищепкинцев нет оружия — разве честные люди берут его с собой в загсы. Но зато в салоне обнаруживается ящик шампанского. Георгий Иванович отстреливается пробками и пенными струями.
Тут выпущенный из обреза Щелкунчика жакан попадает «Волге» в колесо. Продукция Горьковского автозавода, едва не перевернувшись, резко тормозит. БээМВуха скрывается за поворотом.
Георгию Ивановичу совершенно ясно, что Щелкунчик сейчас же накачает его невесту наркотиками и поведет безвольную, глупо улыбающуюся Алесю Николаевну к «подписантской» тумбе другого районного загса. Какого? В городе восемь районных плюс загс Минского района. БээМВуха вора в законе могла взять курс к любому из них.
Георгий Иванович вынимает лупу и внимательно рассматривает след бандитской машины на асфальте. «Ага, передняя правая шина щербатая, — бормочет он. — К перекрестку!»
Так куда повернули бандиты: налево — в сторону загсов Московского и Октябрьского районов, направо или проехали прямо?
Ну вот он, след щербатой правой шины. Значит, Щелкунчик рванул прямо, в сторону загса Ленинского района. Врете, гады, не быть по–вашему!
И они успели в последнюю секунду! Сволочь Щелкунчик уже расписался и сиял, словно банкнота в миллион долларов. Теперь была очередь Алеси Николаевны. Покачиваясь на длинной тонкой игле, из ее попы торчал пустой шприц, который Щелкунчик после введения наркотика даже не удосужился выдернуть.
— Замри, музыка! — заорет Прищепкин, вихрем врываясь в зал. — Этот брак заключается без взаимной любви!
— Как, вы хотите сказать, что в этих освященных Кодексом о семье и браке стенах может заключиться брак без взаимной любви?! — ужасается администраторша, похожая на предыдущую как близняшка. Но в блузке, стиранной уже порошком «Тайд».
