Она вдруг почувствовала, как краснеет.
— Спасибо. Надеюсь, ты тоже.
— Разумеется, — подтвердил Тимоти. — И не в первом поколении. Рамона Фрей, одна из моих прародительниц, когда–то работала вместе с другой ведьмой, которую звали… вроде как Холоуин, насколько я помню. — Пейдж почувствовала, как забилось ее сердце, но промолчала и дала ему возможность продолжать: — Нет, Холлиуэл. Агнес Холлиуэл. Они обе победили почти всех демонов к западу от Миссисипи, как говаривала моя матушка.
— Агнес Холлиуэл? — повторила Пейдж. — Не слышала такого имени.
— Но ты же слышала о Холлиуэлах о Зачарованных?
Она не знала, что делать. Если она соврет будет плохой прелюдией к знакомству, разумеется при наличии у него подобного желания. Но на суровом опыте она убедилась, что три сестры не должны терять бдительность. У Зачарованных было слишком много врагов.
«Однако весь смысл разговора с Тимоти состоит в том, что я хочу общаться с ним, — решила она. — А иногда мое желание тоже имеет значение».
— Я слышала о них, — ответила она. Ей чуть ли не силой пришлось выдавить эти слова. — Собственно говоря, я сама в некотором роде Холлиуэл.
Она почувствовала, как он замер от удивления.
— Я думал, ты Мэттьюс, — сказал он.
— Да, верно, — ответила она. — У меня та же мать, что и у сестер Холлиуэл, только другой отец.
— Значит, ты одна из Зачарованных? Потрясающе. Вот почему я почувствовал, как ты излучаешь добро.
Пейдж рассмеялась:
— Но иногда я могу быть плохой.
— Еще бы, — откликнулся Тимоти. — Однако не в том смысле, в каком я имею в виду.
— Это был один шанс из тысячи, — сказала она, помня, какая борьба началась у нее в душе, когда она узнала о том, что является ведьмой. Источник хотел перетянуть ее на сторону зла. Если бы так случилось, то после смерти Прю Сила Трех была бы ограничена. И она тогда чуть не поддалась.
— Значит, ты Зачарованная, — повторил Тимоти, — и никогда не слышала об Агнес Холлиуэл?
— А я должна была слышать?
Тимоти помолчал.
— Пейдж, — наконец сказал он, — думаю, ты догадалась, что нравишься мне и что я желаю тебе самого лучшего. Поэтому мне нелегко говорить. Пожалуй, тебе все же следует знать, кто такая Агнес. И ты должна знать еще кое–что.
— Что именно, Тимоти? — спросила она. — Ты меня пугаешь.
— Я не могу сказать тебе об этом, — ответил он. — Ты сама должна узнать. А это можно сделать, только войдя в комнату твоей сестры Фиби, когда никого не будет дома. На ее ночном столике лежит письмо. Тебе надо прочитать его.
