– Я упал на руку, когда мушкетная пуля выбила меня из седла. Всем весом на нее приземлился, она – крак! – и выскочила.
– Выскочила, без всякого сомнения, – согласился с ним усатый шотландец – судя по выговору, грамотный.
Он дотронулся до поврежденного плеча, и лицо юноши исказила гримаса боли.
– Рана неопасная, – продолжал усатый. – Пуля прошла навылет, и кровь течет свободно.
Он взял со стола какой-то грязный лоскут и приложил его к ране, чтобы остановить кровь.
– А что с вывихом делать, я просто не знаю. Чтобы его вправить, нужен костоправ. Ведь ты в таком виде не можешь ехать верхом, а, Джейми?
Мушкетная пуля? Костоправ? У меня закружилась голова.
Смертельно бледный юноша покачал головой.
– Сильно болит, даже когда просто сидишь. С лошадью мне не справиться.
Он опустил глаза и крепко прикусил зубами нижнюю губу.
– Но мы же не сможем оставить его здесь! – горячо заговорил Мурта. – Красномундирники не шибко большие мастера разъезжать в темноте, но рано или поздно они сюда доберутся. А Джейми с такой дырой в плече вряд ли сойдет за обыкновенного батрака.
– Можешь не волноваться, – сказал Дугал. – Никто и не собирается оставлять его тут.
Усатый вздохнул.
– Что поделаешь, надо попробовать поставить сустав на место. Мурта… и ты, Руперт… подержите его, а я попытаюсь.
Я, полная сочувствия, наблюдала за тем, как он взял юношу за кисть руки и за локоть и начал поднимать руку вверх. Угол был совершенно неправильный. Движение должно было причинять адскую боль. Пот полился у юноши по лицу, но он не закричал, а только негромко застонал. Но тут же резко подался вперед и упал бы, если бы его не держали мужчины.
Один из них откупорил кожаную фляжку и приложил ее к губам раненого. Резкий запах спиртного донесся даже до меня в моем углу. Молодой человек задохнулся, закашлялся, но все-таки сделал небольшой глоток, остальное пролилось на рубашку.
– Попробуем еще разок, а, паренек? – спросил усатый. – Может, у Руперта выйдет лучше? – обратился он к чернобородому жирному бандиту.
Руперт, поощряемый таким образом к действию, вытянул руки, словно собирался ухватиться за кейбер[7], вцепился юноше в запястье и явно намеревался силой вправить сустав, – операция, в результате которой рука перекосилась бы, как ручка метлы.
– Не смейте этого делать!
Все мои мысли о бегстве были подавлены чувством профессионального долга, и я выступила вперед, не замечая, с каким изумлением смотрят на меня мужчины.
– Что вы имеете в виду? – спросил усатый, совершенно потрясенный моим вмешательством.
