– О, три французских романа и книга стихов из Парижа! – воскликнула Дженни, сняв бумажную обертку с книг в кожаных переплетах.
Она благоговейно касалась пальцем тисненных золотом букв на обложках.
Дженни страстно любила книги, почти так же, как Джейми любил лошадей. В доме имелась небольшая библиотека, и вечерами, в короткие часы досуга перед сном, она обязательно читала.
– Это дает мне пищу для размышлений во время работы, – объяснила она, когда однажды вечером я застала ее падающей от усталости, но с книгой в руках.
Я убеждала ее лечь спать, вместо того чтобы читать вслух для Айена, Джейми да и для меня тоже. Она зевнула, прикрыв рот рукой, и сказала: «Даже если я валюсь от усталости и едва различаю строчки, все равно на следующий день, когда я пряду или валяю шерсть, они снова всплывают в моей памяти, и я как бы заново читаю их».
Я улыбнулась при упоминании о валянии шерсти, поскольку была убеждена, что почти все женщины Лаллиброха валяли шерсть, отдавая должное не только традиционным народным напевам, но и ритмам Мольера или Пирона.
Внезапно мне вспомнился сарай для валяния шерсти, где женщины сидели двумя длинными рядами лицом друг к другу. Они были одеты в свою самую старую одежду и непременно босиком. Упираясь спиной в стену сарая, колотили ногами по длинному влажному рулону шерсти, сбивая его в тугой войлок, который потом защитит их самих и их ближних от шотландских туманов и дождей, спасет от простуды.
Время от времени какая-нибудь из женщин вставала и выходила, чтобы через некоторое время вернуться с чайником нагретой до кипения мочи. Подобрав высоко юбку, она проходила босиком прямо в центр сарая и выливала содержимое чайника на шерсть. Душные горячие пары поднимались вверх, а валяльщицы прятали ноги от случайных брызг и отпускали соленые шутки.
– Горячая моча быстро отбеливает, – объяснила мне одна из женщин, когда я впервые заглянула в сарай.
Глаза мои сразу же заслезились, а все молча наблюдали, что же я стану делать.
Но валяние шерсти было для меня не таким уж невыносимым делом после того, что я видела на войне и в госпиталях. И если не обращать внимания на запах, сарай для валяния шерсти был теплым, уютным местом, где женская половина Лаллиброха собиралась вместе, шутила, беседовала и пела.
Мои мысли были прерваны тяжелыми шагами в прихожей и волной холодного воздуха, хлынувшей в дом через открывшуюся уличную дверь. Это пришли Джейми с Айеном. Они оживленно разговаривали между собой на родном гэльском наречии. Судя по характеру беседы, можно было с уверенностью сказать, что речь шла, конечно же, о каких-то фермерских делах.
