– Вот что, детишки, – обратился он к нам, – это заведение для серьезных людей. Так что, если не хотите проблем, скиньтесь по паре монет, и вас никто не тронет.
Я не успел и рта открыть, как Камилетта нецензурно послала этого нахала прочь. Мужик медленно посмотрел на нее, улыбнулся во весь рот, обнажив редкие гнилые зубы, и проговорил:
– Это будет тебе дорого стоить, языкастая! Я оскорблений не прощаю!
Камилетта в ответ выдала такую тираду, от которой могли бы покраснеть даже ветераны имперской армии. Мужик разозлился, плюнул себе на ладонь, размахнулся изо всех сил и… резко согнулся пополам, ударившись лбом о стол. Это я ногой нанес ему сильный пинок в очень чувствительное для всех мужчин место. Мужик взвыл от боли и обиды, словно раненый носорог. Он попытался встать, но не смог – я уже стоял рядом и заломил ему правую руку за спину.
Между тем друзья нахала решили вмешаться и, раскидывая и ломая по пути столы и стулья, ломанулись ко мне с самыми недобрыми намерениями. В руке у одного из них оказалась ножка разбитой табуретки. Я толкнул скрючившегося драчуна в сторону его дружков и вытащил из чехла дубинку.
В мою голову полетела тяжелая глиняная кружка, я едва успел отбить этот снаряд. Брызги расплескавшегося пива и град черепков окатили меня с головой. Один из осколков поцарапал до крови щеку Камилетте. Дочь герцога недовольно провела тыльной стороной ладони по своей щеке, увидела кровь и… закатив глаза, начала падать в обморок! Я успел подхватить падающую девушку и, придерживая ее левой рукой за талию, медленно начал отступать к стене.
Один из громил оказался слишком неосторожным и бесхитростно рванул ко мне, но, получив боковой удар ногой по коленке, завыл от боли и упал на пол. Это задержало остальных нападавших. Я осторожно посадил бесчувственную Камилетту на пол, прислонив к стене, и развернулся к противникам, полный решимости драться, сколько хватит моих сил:
– Хватит ли у кого-нибудь из вас, здоровых мужиков, смелости выйти один на один против ребенка? – усмехнулся я.
Мужики остановились, стали переглядываться между собой, а потом вперед вышел самый высокий и крепкий из них – тот самый громила с ножкой стула в руке. Он рыкнул по-звериному и бросился на меня, замахиваясь своим оружием. Я увернулся от удара и стукнул дубинкой ему по шее, но он этого даже не почувствовал. Мой противник снова издал звериный рык и попытался со всей силы треснуть меня по голове. Я вовремя отскочил в сторону, мне даже удалось выбить ногой его опущенное к полу оружие, но я не успел собраться и пропустил неожиданный удар пудовым кулаком в грудь.
