строжайше запрещены!
– Эфра, ты что творишь?! Тебе это с рук не сойдёт!
– Не лезь, Василиса! Этот тёмный выродок меня оскорбил!
– Дуэли в академии запрещены, и даже твой отец не сможет замять скандал, если ты
убьешь новичка. Зак, прекрати немедленно, это же просто убийство!
– Закирель не станет его убивать, – оскалился Эфраэль, – он только научит этого
тёмного ублюдка манерам. Пройти мимо представителя Высокого Дома и не поклониться – это
оскорбление моей чести.
– Что ты знаешь о чести, светлый? – дроу поднял голову, и меня окатил поток ненависти,
льющийся из его глаз. – Ты и твой род – просто подлые убийцы.
Последние слова Виланд выплюнул в лицо оторопевшему Эфраэлю. Всё, это конец. Он сам
подписал себе смертный приговор. Оскорбление Высокого Дома. Здесь даже король Элронд ничего
сделать не сможет.
– Закирель, действуй, – Эфраэль отступил на пару шагов, освобождая место для схватки.
Виланд не сдвинулся с места, только опустил руки и странно сгорбился. Уверенный в своём
превосходстве Зак вытянул руку в сторону дроу, и у меня замерло сердце.
А потом Виланд исчез. Нет, не так. На месте тёмного образовался серый смерч,
двигавшийся настолько быстро, что взгляд не успевал заметить движение. Виланд прыгнул в
сторону Закиреля и перечеркнул его наискосок прозрачной тенью, выросшей из его руки.
Полмгновения, и он уже рядом с Эфраэлем. Взмах руки-тени, и вот уже дроу замер на прежнем
месте. Вся схватка заняла время, равное двум ударам сердца. А потом я увидела такое, что,
наверное, будет преследовать меня до конца жизни. Зак и Эфра распались на куски, будто
перерубленные тончайшим невидимым лезвием. Кровь потоками хлестала во все стороны, заливая
стены, дымящиеся кишки с шипением вываливались на пол. К моим ногам подкатилась
отрубленная голова Эфраэля, в мёртвых глазах застыло удивление. Я потрясённо посмотрела на
Виланда, всё так же спокойно стоявшего у стены. На нём не было ни капли крови.
– Вот, ты забыл, – я протянула судорожно зажатую в кулаке фибулу дроу. Он принял её
абсолютно спокойно, будто мы находились не в залитом кровью коридоре, а на светском рауте.
– Спасибо, эта вещь мне очень дорога. Единственное, что осталось от матери, – тёмный
благодарно кивнул. Он развернулся, чтобы уйти, и уже сделал шаг в направлении выхода, но
остановился и посмотрел на меня:
– Можно было сделать всё по-другому. Одно касание, и они бы умерли на месте,
абсолютно бескровно. Но… – Виланд кивнул в сторону замершей от ужаса свиты Эфраэля. —
