В первый день рекламного действа состоялись ослиные бега. После забегов журналисты попытались прорваться в загоны — чтобы, наверно, съесть бедных ослов живьем. Однако кыргызстанская милиция, что называется, держала ситуацию под контролем. Журналистов отогнали и, чтобы те успокоились, выдали каждому по литру слабоалкогольной бузы. Затем, размякших, загнали в автобусы и повезли на мант–шоу.
Рассыпавшись по огромному полю, десятки фольклорных ансамблей со всего Кыргызстана пели и танцевали, каждый во что горазд. На горячих скакунах гарцевали джигиты в войлочных колпаках с бубенчиками, потупив щелочки глаз, краснощекие кыргызстанские красавицы в расшитых серебром национальных костюмах склонились над пяльцами. В зашторенную правительственную ложу провели гостей из Москвы, и оттуда сразу же послышалось чавканье да полетели опорожненные бутылки. Журналисты, тоскливо поглядывая на притороченные к поясам граненые стаканы, настраивали микрофоны. Грохнул сигнальный выстрел из бронзовой пушечки, из которой якобы палил по ворогам кыргызстанского народа сам Манас. Мант–шоу началось.
На запряженной тремя верблюдами колеснице появился размахивающий шашкой Сергей Суриков — закрученный на козырек казацкой фуражки ярко–рыжий чуб, серьга в ухе (его изображение дублировалось на гигантском экране). И сразу же одна бригада, человек, наверно, в сто, принялась замешивать тесто на растянутой на добрый километр клеенке. Другая, чуть меньшая, — рубить на мелкие куски мясо. Третья занялась луком. Пассировка такого огромного количества лука вызвала образование целого слезоточивого облака, которое ветер погнал прямо на трибуны, и тысячи зрителей оказались вынужденными рыдануть.
На проложенной к мантушнице дорожке показался бегущий Алимбек Джунушев с факелом. И вот под мантушницей вспыхнуло синее газовое пламя. Сергей на колеснице подкатил к емкости.
Слепленную манту поднимали на решетку с помощью крана. Через сорок минут после начала парной варки чолпонатинское ущелье стало наполняться изумительным запахом. Журналюги на своих местах заерзали, начали сбиваться, в частности, арку они дружно назвали араком (с тюркского — водка, высокоградусный горячительный напиток): «Вот кыргызстанский пятиборец с факелом пробежал через араку».
И вдруг у мантушницы появились люди в костюмах монгольских ратников эпохи раннего китайского феодализма. Главный режиссер действа заглянул в сценарий: «Что они там делают? В тексте нет никаких монголов!» — возмутился он. Между тем ратники окружили Сергея, а когда разбежались по сторонам, шеф–повара на площадке уже не оказалось.
