— Но ведь все уже настроились по-другому. Нельзя оставить как есть?
— Нет. Пусть день идет заведенным порядком.
— Тогда нам придется здорово спешить.
— Еще только утро, Бин.
Директриса вскинула тщательно выщипанные брови и взяла письмо из подставки письменного прибора. Сей канцелярский атрибут во всех отношениях отвечал геометрической схеме, царящей в ее кабинете. Со своим культом порядка и уравновешенным темпераментом она была полной противоположностью несобранной, импульсивной Хейманс, чьи концерты давали всему дому хорошую встряску. Впрочем, обе дамы излучали завидную энергию. Повседневное общение с престарелыми было им явно на пользу.
Бин стиснула сплетенные пальцы. В любом случае скандал устраивать еще рано, подумала она и сказала:
— Последнее время нам грех жаловаться на недостаток внимания. Даже в Швеции о нас знают.
— Для начала неплохо. Наши акции растут. — Рена ван Стратен улыбнулась. Вверенное ей учреждение было известно не только своей рациональной архитектурной планировкой, привлекало внимание и то, как ведется в нем хозяйство, а свою заслугу в этом деле Рена отлично сознавала.
— Архитектор с ними тоже приедет?
— Да, конечно, опять наш собственный, Де Флондер. Он с двумя шведами совершает поездку по всем приютам. Стал настоящим специалистом в этом вопросе.
— Уж он-то знает, чем потрафить старичкам.
— А кому еще знать? — Это прозвучало как порицание, которое она тотчас же нейтрализовала цитатой из письма: — "Архитектор Ландгрен прибудет в сопровождении геронтолога, доктора Энквиста из Гётеборга". Ну, и с ними, конечно, какой-нибудь надзиратель из провинциального управления по социальному обеспечению престарелых.
— Ритмейер?
— Нет, вместо него кто-то другой.
— Увидим. — Хейманс поднялась уходить.
— Около одиннадцати я сама еще раз все проверю. Во время осмотра приберегу двухместные номера напоследок. Это наша гордость. — Снова самодовольная улыбка на тонких губах. — И еще у меня есть кое-что для тебя.
— Правда? — Уже у дверей Бин резко повернулась, едва не сказав: "Ну, что там еще?"
— Мефрау Борхстейн была у меня на неделе. Завтра ей исполняется восемьдесят пять, и она хочет сама устроить день рождения.
— Так вот вдруг? Ну что ж, надо в таком случае отметить как следует.
— Она уже все продумала, собирается угостить весь наш дом, делает колоссальный заказ кондитеру. Я не сумела ее отговорить.
— Если уж эта Борхстейн возьмет себе что-нибудь в голову, дело известное.
— Не забудь, спроси, чем ее угостить.
