К сожалению, в жизни все обстояло иначе. Нельзя сказать, что Кора была вполне довольна мужем, хотя ей удалось во многом изменить его характер к лучшему; впрочем, она давно смирилась с его недостатками. В конце концов, мужчина и должен быть сильнее, храбрее и образованнее жены; и хотя женский ум гораздо совершеннее мужского, так хочется иногда, устав жить своим умом, отдохнуть под сенью мужского превосходства. Вот если бы удалось, сохранив в мужчинах все их неоспоримые достоинства, укротить свойственную им необузданность — ведь они подчас готовы разрушить все и вся, лишь бы доказать свою независимость или просто показать себя.
Может быть, не все женщины могут сформулировать это так отчетливо, но только очень молодые и очень глупые считают, будто разумными доводами можно заставить властолюбивых мужчин отказаться от принятого решения. Итак, заметив у Нормана знакомые симптомы и догадавшись, как беспокойно у него на душе (потому что ему было совестно строить планы, которые, он знал, она не одобряет; кроме того, он жалел, что с дурацкой поспешностью признал, какое важное значение имеет армия в его жизни), и, когда он произнес слово «долг» и стал доказывать, что должен вернуться в строй, Кора Росс поняла, что игра проиграна. У них ведь есть сыновья, которые пойдут воевать, к тому же он и без того выполняет свой долг — долг судьи, долг перед женой, которую он должен беречь, и, наконец, долг перед самим собой. Значит, все эти доводы он уже рассмотрел и отверг. Все это для него уже не долг. Ему хочется вернуться в армию, поэтому он торжественно называет свои истинные намерения и желания словом «долг», ломает перед ней нелепую комедию, делает вид, будто сам ужасно огорчен и поступает так не по своей воле, да еще хочет, чтобы она согласилась.
Ну уж нет. Сейчас Кора, как это порой случается со всякой нормальной женщиной, всем сердцем ненавидела мужчин за их безрассудство и лицемерие, бессердечность и самодовольство. Вот он — сидит перед ней и мелет всякий вздор. Ну и пусть! Кому он нужен? Увы, ответ был прост и не слишком приятен — ей! Кора Росс знала по опыту, что уже завтра почувствует унизительную потребность снова его увидеть. Она не могла — или не хотела — жить без этого старого дурня.
Кора Росс взяла себя в руки. Она была красивой женщиной — из тех, что с годами лишь расцветают. В зрелые годы лицо ее потеряло припухлость и мягкость, плохо сочетавшуюся с классически правильными чертами. Ее очень украшали густые, ухоженные волосы, когда-то белокурые, а теперь с заметной проседью. Кора всегда была находчивой и умелой, и выражение спокойной решительности на ее лице казалось более уместным в пятьдесят лет, чем в двадцать. Она сразу поняла, как следует поступить.
