Из Сеяхи переслали еще одну телеграмму — от председателя Комитета по печати Михайлова:
«Внимательно следим за вашим путешествием. Очень просим вас вести по возможности подробные дневники, собирать фотографии и другие материалы для издания книги. Желаем успешного плавания». Из Ленинграда:
«Президиум Географического общества СССР поздравляет вас с завершением плавания в Мангазею, надеется видеть в обществе с сообщением о результатах путешествия».
Много мы получили в Тазовском сердечных телеграмм от школьников, от знакомых и незнакомых людей.
Заходим в райком партии к Будылдину, как в родной дом, просим помочь приобрести капроновый трос для якоря, а он в ответ:
— По древнему пути поморов вы прошли до конца. Оставьте нам «Щелью» на память, возвращайтесь домой на самолете. Дмитрий Андреевич, мы заплатим за нее. Передадим ее окружному музею, но храниться она будет здесь, в Тазовском.
— Об этом не может быть и речи, — сказал Буторин. — Как же я, капитан, вернусь в родной порт без судна?
В Мангазее я предлагал Дмитрию Андреевичу опять соорудить ворот, втащить «Щелью» на обрыв и оставить ее там навечно. Он не согласился.
— Вы, наверно, собираетесь еще на ней путешествовать?
— Для плавания во льдах она уже не годится. Борта истерты–на пределе. Можно, конечно, капитально отремонтировать. Но я собираюсь построить другое судно, получше. Увеличу длину метра на два, осадка уменьшится, по таким речкам, как Мутная, Зеленая, можно будет проходить без хлопот.
Я не стал спорить с Буториным, но в душе был с ним не согласен. Осадка уменьшится, хорошо будет идти по речкам, но плохо по морям. Труднее станет лавировать среди льдов. Да и на речках удлиненная «Щелья» не сможет «танцевать вальсы».
— Ну вот, тем более, значит, «Щелья» вам не нужна. Может быть, все–таки оставите ее нам?
— Нет, никак не могу.
— Жаль… Капроновую веревку? Сейчас узнаем. — Он позвонил на рыбокомбинат, в речной порт. — Да. да, очень нужна… Зачем? Да вот повеситься хочу — «Щелья» уходит из Тазовского…
Мотор отремонтировали, установили, но отход пришлось отложить: пропал Пыжик. Я обошел весь поселок. никто в этот день его не видел. До этого многие жители просили насоставить им Пыжика на память–может быть.
его спрятали. Местные газетчики тоже включились в поиски. Вечером сообщили: Пыжика видели в Газ — Сале Утром я снова пришел к Будылдину.
— Отход «Щельи», Николай Яковлевич, откладывается на неопределенное время. Без Пыжика я продол жать путешествие не буду. Мы на него смотрим как на члена экипажа. Что я скажу читателям? Потеряли в поселке? Никто не поверит, что нельзя было его разыскать. Как мне побыстрее попасть в Газ — Сале?
