Нас пригласили на полярную станцию, и я сразу попросил разрешения отправить радиограммы. Адресатов много, текст один: «Вышли в Обскую губу, все в порядке». На душе стало легче. Сегодня спокойно будут спать наши родные, близкие, а завтра в газетах не будет рубрики: «Где ты, «Щелья»?»
Утром вместе с корреспондентами мы отправились на самоходную баржу, чтобы посмотреть подробную карту Обского бассейна, выяснить, нельзя ли пройти из Оби через Тазовскую губу по рекам и озерам в Енисей.
Тонкие синие жилки на карте соединялись в извилистую, непрерывную линию. Кажется, можно попасть в Енисей этим путем и подойти к Диксону с юга, но…
— Сейчас не весна, речки пересохли, — сказал Буто–рин. — В Мангазею не пойдем. Отсюда–сразу на Диксон.
Корреспонденты растерялись и молча с недоумением смотрели на нас. Я вышел из каюты и направился к трапу.
— Ничего не понимаю, — тихо сказала Агафонова, придерживая меня за рукав.
Я коротко рассказал ей о наших разногласиях с Бу–ториным и добавил:
— Он любит поступать отменно, как говорили поморы. То есть по–своему, отлично от других.
Отход Буторин назначил на 11 августа. Нас много фотографировали, подробно расспрашивали о волоке. Но иногда корреспонденты о чем–то подолгу совещались, напоминая заговорщиков.
Обошли весь поселок, побывали на зверофермах, хозяйство богатое. В клетках — сотни голубых песцов. На пушно–меховом заготовительном пункте — гирлянды белоснежных и голубых песцовых шкурок.
— Чувствуется, что приближаемся к мангазейской земле, — пошутил я.
Одна задругой приходили радиограммы. Редактор «Юности» Борис Полевой предлагал мне опубликовать в журнале путевые заметки, просил сообщить о согласии. Из «Литературной газеты»: «Скоро к вам прилетит наш специальный фотокорреспондент Александр На–гральян, отличный парень». Добрые пожелания прислал мой бывший поэтический шеф, руководитель семинара в Литературном институте Евгений Долматовский. Из «Правды Севера»: «Сорок зарубежных агентств, журналы «Лайф», «Тайм» и другие просят через АПН материалы о «Щелье», только, пожалуйста, не задирайте носа, добрый путь».
— Теперь о фотографиях можно не беспокоиться, — обрадовался я, вспомнил про свой аппаратик и попросил Овчинникова извлечь из него пленку.
Он предложил свои услуги:
— Садовой и я сегодня вылетаем в Архангельск. Дай мне эту пленку, я ее проявлю, отпечатаю снимки, к вашему возвращению все будет готово.
— Вот спасибо. Только не потеряй. Потрясающие снимки — «Щелья» во льдах, Буторин на айсберге, Пыжик на льдине, идолы на древней могиле…
