Уходя, генерал сказал мне, что лучший способ убедиться в правоте патриотических идей — отправиться в мир Б-3, где я тоже существую.
Через две недели мне представилась такая возможность.
За день до нового погружения Иван Иванович рассказал мне, что в реальности Б-3 наш народ тихо и спокойно живет себе в соответствии со своей природой и естественными наклонностями.
— Никакие выродки там в народную душу не срут, так что можешь погружаться с легким сердцем, — сказал он мне и пожелал спокойной ночи.
***
Второе погружение началось примерно так же, как и первое. Только в этот раз, перед тем как меня засосало в черную воронку, я отчетливо видел в темноте летающую по спирали огромную птицу, или, может, это была летучая мышь. В момент, когда мне показалось, что я и есть это крылатое существо, в голове прозвучал голос Сергея Сергеевича: «Дно!».
По–видимому, я ехал в вагоне поезда. За окном проплывал типичный среднерусский пейзаж. Напротив меня сидел человек. Его лицо закрывала раскрытая газета. Я принялся смотреть в окно, стараясь свыкнуться с новой обстановкой. Лес оборвался, и на пригорке уходящего за горизонт поля появились силуэты каких–то крупных животных.
— Это мамонты, — сказал опустивший газету человек. Он оказался лысым бородачом с недобрыми воспаленными глазами. — Только в прошлом году правительство потратило на их клонирование больше шестидесяти миллиардов долларов. Хватило бы на шесть бригад новейших андроидов.
Слезящиеся красноватые глаза моего попутчика неприятно, как бы оценивающе, смотрели на меня в упор. Я думал, что бы такого нейтрального ответить на тему разведения мамонтов, но ничего в голову не приходило.
— Повтори, так зачем ты едешь в Иваново? — опять заговорил мой странный собеседник.
— В командировку, — сказал я первое, что пришло в голову.
— Я так и подумал. С тех пор, как духовную столицу перенесли в Иваново, все командиры стремятся туда для воссоединения с роком.
Рядом со мной сидела молодящаяся, но уже далеко не первой свежести дама.
— Вы знаете, — сказала она, повернувшись ко мне, — мы с мужем тоже вложились в это благое дело — возрождение сибирского мамонта. — Когда муж вошел в Директорат объединенной российской монополии, у нашей семьи появились очень большие возможности. Но только неограниченная свобода дарит как абсолютное счастье, так и опустошающее одиночество. Участие в проекте по созданию бренда России — Родина слонов — снова помогло мне испытать, что такое счастье. В проекте работало так много молодежи!