Я нынче здесь не для веселья, нет! Картины прошлых лет и страшных бед, Где рядом с троном стоны и измены, Величием волнующие сцены Представим вам сейчас. Добряк иной В раздумье скорбном и всплакнет порой – Тут есть над чем. Кто платит за билеты, Надеясь правду здесь постигнуть где-то, Ее найдет. А кто от пьесы ждет Лишь двух-трех ярких сцен, не упрекнет Нас за ошибки, и оно понятно: Всего за шиллинг проведет он знатно Здесь два часа. И только разве тот, Кто ради сальностей сюда придет, Или боев с мечами и щитами, Иль сцен забавных с пестрыми шутами, Обманется. Поверьте, господа, Никак бы нам не миновать стыда, Когда б высоты правды мы смешали С шутами и щитами в этом зале. Расставшись с правдой в хронике своей, Лишимся мы достойнейших друзей. Мы знатоками драмы вас считаем И посему смиренно умоляем Серьезность сохранять, как мы хотим. Мы старины картины воскресим В живых героях. Вот они пред вами В день славы, окруженные друзьями! Но дальше, посмотрите, в миг один Герои в бездну рушатся с вершин. А вдруг услышу смех по окончанье? Что ж, плачут иногда и в день венчанья!
[2]Пролог удаляется… По толпе проносится сдержанный шепот тысячи голосов. Вот все стихло: с секунды на секунду ждут начала. Но актеры что-то замешкались. Уже раздаются там и тут нетерпеливые восклицания. Опять поднимаются возня и шум. Все закуривают оставленные было трубки; сцена наполняется табачным дымом: курят джентльмены, курят и дамы в ложах. Через сцену проходит кавалер Бриск, известный всему Лондону кутила и мот: он запоздал нарочно, чтобы пройти по сцене при открытом занавесе и щегольнуть ослепительной роскошью своего костюма. Ему не досталось скамьи, и он непринужденно растягивается на полу, у самой ложи, зевает, отпускает какое-то ругательство партеру, который уже приветствовал его апельсинными корками, вынимает шпагу и, проткнув острием сальную свечу, стоящую от него аршина за два, приближает ее к себе, закуривает трубку и пускает целые облака табачного дыма прямо к даме, сидящей над ним в ложе: это хороший тон того времени.
Бриска знают в толпе и намеренно громко соболезнуют: «Бедняга Бриск, говорят, совсем разорился!» Кавалер презрительно улыбается и, вынув из кармана горсть монет, бросает их в толпу. Там начинается драка. Приезжая провинциалка спрашивает у своей столичной знакомой: «Кто этот интересный молодой человек?» Интересный молодой человек замечает, что становится предметом внимания, и доволен: он небрежно сбрасывает на пол свой дорогой плащ и показывает свой расшитый жемчугом шелковый камзол, драгоценную кружевную манишку, кованный золотом пояс. И таких, как он, на сцене с десяток: они лежат врастяжку, их ноги достигают середины сцены и будут мешать актерам.
