– Обещай мне, что будешь беречь себя! – умоляла Анкана. – Я не переживу, если снова услышу о твоей смерти!
– Ты же будешь знать, где я, – уверенно сказал Кэлвин Брук. – В Тибете я или на Луне, я всегда буду с тобой, дорогая.
– Да, прошу тебя, а я буду за тебя молиться.
– Твои молитвы сохранят меня, как было до сих пор, – отвечал ее отец.
Он уехал.
Отец знал, что, как ни грустно ему было расставаться с Анканой, он уже предвидел приключения, ожидавшие его впереди. Жизнь в тибетском монастыре, возможность исследовать бесценную рукопись, которая хранилась там веками.
После его ухода маркиз обнял Анкану и повел ее вниз.
Когда он, не выпуская ее из объятий, открыл дверь в свою каюту, Анкана ахнула.
Пока они ужинали, Добсон внес кое-какие изменения. Все ее туалеты были теперь в бывшей каюте маркиза, и она была полна цветов.
Один только камердинер знал об их предстоящей свадьбе. Поскольку все хранилось в тайне, даже капитану не было известно о происходящем.
Машины заработали, они медленно снялись с якоря и стали отплывать от дворца.
Анкана смотрела на цветы и на одну из новых ночных рубашек, которую выбрала днем и которая теперь лежала на кровати.
– Я не должна выдворять тебя из твоей каюты, дорогой, – невольно сказала она.
– Нашей каюты, – поправил ее маркиз. – Ты забыла, моя бесценная женушка, что мы женаты!
Взяв пальцами ее подбородок, он повернул лицо Анканы к себе.
– Я не мог поцеловать тебя, – заговорил он слегка охрипшим голосом, – пока твой отец не удалился, потому что, сделай я это, я бы не смог думать ни о чем другом. Но теперь мы одни, и ты – моя, пока не высохнут моря и не упадут с неба звезды.
И он снова поцеловал ее.
Мягкость и нежность ее губ, казалось, говорили ему о том, какой женой она станет. Он хотел, чтобы она была очень женственной и нуждалась в его покровительстве и защите.
В то же время она стимулировала и вдохновляла его, чего раньше не удавалось ни одной женщине. Обнимая ее, он чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.
В этом хрупком создании он нашел так много всего, что будет интриговать и очаровывать его до конца дней.
Какое-то время спустя «Морской конек» стоял на якоре ниже по течению, где никто не мог его увидеть. С одной стороны была вода, а с другой – пальмовые и мангровые рощи.
Анкана прижалась лицом к плечу мужа и поцеловала его.
– Я люблю тебя! – прошептала она.
– То, что я чувствую к тебе, невозможно выразить словами, – сказал он. – Я еще никогда – и это святая истина, моя любимая, – не испытывал такого счастья, каким ты одарила меня.
