– Конечно, вы дадите мне знать, если вам что-нибудь понадобится, – продолжал гофмейстер. – Его величество изволил распорядиться, чтобы любое ваше пожелание исполнялось. – Гофмейстер поклонился маркизу, прежде чем продолжать: – В вашем распоряжении будут слуги, часовые будут нести караул, пока ваша яхта стоит на якоре.
– Я могу лишь еще раз выразить вам свою благодарность.
– Если вы желаете поужинать с его величеством сегодня вечером, это можно устроить.
– Я подумаю об этом, – отвечал маркиз. – Как вы понимаете, мы совершили долгое плавание, и мисс Брук и я несколько утомлены непрерывной морской качкой.
Гофмейстер улыбнулся.
– Это я понимаю, милорд, поскольку я плохо переношу морские путешествия и чувствую себя хорошо только в спокойных речных водах.
Они оба засмеялись, а затем один из помощников гофмейстера проводил Анкану и маркиза обратно на яхту. По дороге они не обменялись ни единым словом.
Только когда они вошли в салон, Анкана, как будто дольше не в силах хранить молчание, спросила:
– Что вы собираетесь делать? У вас есть план?
Маркиз сел в кресло.
– А теперь давайте об этом очень хорошенько подумаем.
– Я считаю, что мы должны действовать очень быстро!
– Поспешность в таких делах всегда ведет к ошибкам, – настаивал маркиз. Он с улыбкой прибавил: – Если ваш отец скрывается, бросаться за ним очертя голову не самый лучший выход. Это может навлечь беду не только на него, но и на нас с вами.
После небольшой паузы Анкана сказала:
– Я уверена, что вы правы, а я говорю глупости. Просто я очень беспокоюсь о папе.
– Не расскажете ли вы мне, что, по вашему мнению, случилось с ним? – предложил маркиз.
Он сидел в кресле, а она опустилась на ковер у его ног.
Длинные волосы падали ей на плечи, и в ее простом муслиновом платье она казалась не старше того возраста, который изображала.
Маркиз поймал себя на мысли, что Анкана великолепно владела собой. Он знал, что большинство его знакомых женщин, оказавшись в подобной ситуации, плакали бы, цеплялись за него и умоляли успокоить их.
С другой стороны, они могли бы впасть в истерику и убеждать его, что нельзя идти навстречу опасности и что он должен приказать кому-то еще выполнить за него грязную работу.
Анкана не смотрела на него. Глаза ее были устремлены на солнце за окном салона. Он чувствовал, что она обретала поддержку в этом созерцании.
– Я думаю, – тихо сказала она, – что папа понял… что его преследуют. Поэтому он знал, что должен… полностью исчезнуть, чтобы убедить тех, кто за ним следит, что его… больше нет в живых.
