«Ученые – они же как дети, – всплыла в памяти фраза руководителя института, сказанная, когда я уже собралась уходить. – А где вы видели ленивого ребенка?»
Будто молния вспыхнула в мозгу, осветив всю картину до последнего фрагмента. Вот, значит, каким способом интеллигентнейший и любезнейший Павел Васильевич спасал родной институт. Те, кто, пользуясь высокоточной аппаратурой, изготовлял наркотическое зелье, вовсе не были случайными арендаторами. Все началось задолго до событий, так трагически изменивших судьбу Николая. И – теперь я в этом была абсолютно уверена – это творилось не только с ведома руководителя института, но и при его полном одобрении.
Теперь его слова о преданности науке виделись мне в совершенно ином свете. Ради науки он готов на все, что угодно. И не только на самопожертвование. Точнее, он готов пожертвовать не только личными средствами, но и теми, чья жизнь будет сломана из-за дьявольского зелья, произведенного в подвале лабораторного корпуса. И кто знает, каким еще способом зарабатывались деньги для института.
Вот только непонятно, откуда взялось ИЧП «Миранда» и почему Павел Васильевич готов любыми путями сделать ее собственницей этого здания и, главное, подвала? Неужели Полине удалось очаровать и престарелого администратора от науки? А тот, потеряв голову от этой эффектной и сексапильной хищницы, решил убрать соперника – как всегда чужими руками? И он еще изображает старомодного любящего супруга!
Но это были всего лишь предположения, которые следовало подтвердить или опровергнуть. Надо сказать, разочаровываться в людях для меня едва ли не самая неприятная вещь на свете. А еще я привыкла со всеми трудностями справляться исключительно своими силами. Какой вывод можно сделать из этих двух утверждений? Догадаться нетрудно: меня снова ждет командировка в Питер.
Не стану описывать, что я услышала от Аллы и бывшего супруга (сдала-таки, ренегатка несчастная!) и что пытался мне сообщить Мыш всеми доступными ему способами коммуникации. Ну что делать, я такая, какая есть, и другой не смогу стать, даже если мне пообещают Нобелевскую премию. А работа журналиста для меня так же нужна, как воздух. Нет, пожалуй, даже нужнее.
Поэтому, уладив за пару дней накопившиеся насущные дела и разобравшись с текучкой на работе, я взяла билет на свой любимый «сапсан» и наскоро покидала в дорожный саквояж самое необходимое. Точнее, «тревожный чемоданчик» на случай внезапной командировки у меня всегда стоит собранный. Но, учитывая мою неистребимую безалаберность, а также то, что теперь контролировать и опекать меня некому…
