– Кем?! – зашипела я не хуже рассерженной змеи. – Гена, если ты мне не скажешь, кто за этим стоит, будешь жалеть всю оставшуюся жизнь!
– Обещаю: скажу, – произнес Геночка, шутливо поднимая руки. – Но не сейчас и не здесь. А ты уж сама решишь, по зубкам тебе такой противник или нет.
– Таинственный Полинин ухажер, верно? – так и подпрыгнула на месте Аллочка. – Да я руки не подам тому извергу, который его защищать возьмется!
– Пока что адвокат этому господину не нужен, да и чувствует он себя более чем защищенным. По ходу дела выяснилась еще одна, я бы сказал, пикантная подробность. Независимо друг от друга за Викторией принялись охотиться две группы: «солдаты мафии», подчинявшиеся все тому же влиятельному лицу, с которым, судя по всему, дело еще не закончено, и прикормленные гопники Андрея. Первая группа более агрессивная и, если так можно выразиться, квалифицированная. Не важно, где и каким образом, но в твою сумочку, Виктория, было подсажено несколько простейших «жучков». Так что злоумышленники были в курсе твоих действий. К счастью, не стопроцентно.
При этих словах я едва не задохнулась от возмущения. Как, мой обожаемый ридикюльчик?! Который я ни при каких обстоятельствах не выпускала из рук, считала талисманом, приносящим удачу! Вот ни за что не ожидала, что любимая вещь может предать меня.
Между тем Гена невозмутимо продолжал:
– А дальше произошло уже нечто из разряда «и смех и грех». Похитители, которые привезли тебя в заброшенную избушку, были наняты самолично Андреем.
– Я его видела! Подъехал к домику, а потом с Коршуном и Бабуином бросились к шоссе, думали, я там все еще стою…
– Коршун и Бабуин? Остроумно и, главное, почти угадала. Первый по фамилии Соколов, бывший снайпер, воевал в «горячих точках». Не нашел себя в мирной жизни и, выйдя в отставку, быстро покатился по наклонной плоскости. Со своим сообщником, которому в криминальной среде дали кличку Гамадрил, совершил несколько достаточно серьезных преступлений: грабежи, разбой, хулиганство. Кстати, оба клянутся всем, чем только могут, что не дали бы заказчику сотворить с тобой что-нибудь уж вовсе скверное. Да, Виктория, ты производишь неизгладимое впечатление на всех, начиная от олигархов и заканчивая уголовниками.
– Ну, все, попала ты! – расхохоталась именинница. – Жди теперь писем с любовными признаниями и неуклюжими стихами, воспевающими твои несравненные женские чары.
Вадим насупился и, опустив глаза, принялся что-то чертить вилкой на одноразовой бумажной скатерти. Готова спорить: он приревновал меня к этим страховидным типам. О какой только ерунде некоторые думают!
