. Но кое-что и в самом деле есть. Или может быть. Весной что-то такое начало проклёвываться. Попробую протащить тебя — да и себя, чего уж, — на одно из собраний для неофитов, — было видно, что он напрягся, что-то подсчитывая. — Это потребует какое-то время.
— Я признателен уже за то, что после этого ты не бежишь от меня куда подальше — в полицию, например. — На самом деле, признателен он был за то, что Энрико-Генри косвенно подтвердил определённую информацию, а к рыцарям котелка и дубинки — или каково здешнее обмундирование? — он бы, разумеется, в жизни не отправился.
— Ха-ха. Тебе повезло. В этих апартаментах можно говорить не только это, но и столь неприличные слова на «б», как буры и боксёры, — храбрил он себя.
— А «Буэнавентура»? — раззадоривал Мартин его журналистскую жилку.
— Коль помнишь.
— О, бесстрашный наследник дома…
— Ни слова боле! Пока я ищу контакты, — а мне почему-то кажется, что редактору эта затея придётся по нраву, — не намерен ли ты, хм, изучить что-то более обыденное и безопасное? Ну, знаешь, такое, что собирает самые разные группы людей, разные культуры и всё такое?
— Позволь-ка прикинуть… А нет ли в городе какой заметной выставки?
— Ты знаешь, а ведь совершенно случайно именно этим летом именно в этом городе проходит очередная Exposition Universelle.
— Всемирная выставка! Какое восхитительное совпадение, какое заманчивое предложение! Нет, правда, мы бы так с тобой и обменивались письмами ещё год или два, не случись этот безудержный праздник жизни и техники. А ещё, пожалуй, даже выделю денёк, чтобы добиться встречи с кем-нибудь вроде Дюркгейма, а лучше всего именно с ним, если не для упрочения академических связей — я всё-таки особых постов в альма-матер не занимаю, — то хотя бы на человека посмотреть: поговаривают, у него весьма любопытные, основанные на нюансах взгляды.
— Не припомню такого имени.
— Вряд ли для прессы какой-то особый интерес может представить учредитель журнала с говорящим названием «L’Annee Sociologique»[13] или автор работы вроде «Правил социологического метода». Впрочем, мне казалось, что книжка с ободряющим названием «Суицид» должна была произвести… fou rire[14]? фурор? И, коль скоро речь в ней идёт о немецкоговорящих католиках и протестантах, заинтересовать французские власти и реваншистов. Уверен, вечерами кто-нибудь из них нет-нет, да и прыгнет в койку с этим томиком — и давай, по-девичьи подрыгивая ножками, уминая зефирку за щёчкой и повизгивая, перечитывать разделы о самоубийствах в германской армии. — Тут они оба прыснули. Мартин откашлялся и продолжил: — И потом, он, как я понимаю, не сдастся и всё-таки продавит идею создания в Сорбонне социологического факультета, несмотря на нынешнее сопротивление и непонимание. Так что надо успеть прощупать почву, пока он в шаткой позиции.
