— Но я слышал, как в прошлом году сын лорда Руксбери, совсем молодой человек, сорвал банк в двух парижских игорных домах.
— Видимо, вы приехали сюда с той же целью, — рассмеялся маркиз. — В ваши годы я тоже мечтал о карточном выигрыше, и для первого штурма собрал ни более ни менее как сумму в пятьсот тысяч франков. Мне казалось, что будет легко уничтожить всех и вся, попросту удваивая до бесконечности ставки. Правила игры были китайской азбукой для меня, но я наивно полагал, что держатели казино и не подозревают о фокусе, с помощью которого я надеялся разбогатеть. На мое несчастье, оказалось, что они не только имели очень ясное понятие, но даже меры приняли против подобной тактики. Я ткнулся в преграду, не успев толком начать играть: существует правило, которое не позволяет удваивать ставки более четырех раз подряд.
— Оно и теперь в силе? — я почувствовал, как у меня вытягивается лицо.
Он рассмеялся и пожал плечами.
— Разумеется, мой молодой друг. Люди, которые живут искусством, всегда ограждаются от любителей. Вижу, вы составили себе сходный план. Вероятно, и средствами запаслись?
Я признался, что рассчитывал на победу в еще более обширных размерах. С собою у меня было тридцать тысяч фунтов стерлингов.
— Каждый знакомый моего друга лорда Р. вызывает во мне живое участие, к тому же, помимо моего уважения к нему, вы сами внушаете мне искреннее расположение. Прошу заранее извинения, если я покажусь вам навязчивым своими расспросами и советами.
Поблагодарив его за полезное предостережение, я умолял его давать все советы, которые он полагал нужными.
— Если вы намерены следовать им, — проговорил он, — тогда первым делом оставьте деньги в банке, где они лежат. Не рискуйте за карточным столом ни единым луидором. В тот вечер, когда я отправился сорвать куш, я проиграл семь или восемь тысяч фунтов на ваши английские деньги. Мое следующее посещение казино разорило бы меня вконец — ведь я добился вхождения в один из частных игорных домов, принадлежащих мнимым аристократам, — если бы меня вовремя не спас благородный человек, к которому я по сей день питаю величайшее уважение. По странной случайности он находится сейчас в этой гостинице. Я узнал его камердинера и поднялся к нему в номер. Он все тот же честный, добрый и в высшей степени порядочный человек, каким я знавал его прежде. Не живи он теперь в столь строгом уединении, я счел бы долгом представить вас ему. Лет пятнадцать назад он был самым надежным опекуном, на которого можно было положиться. Я говорю о графе де Сент-Алире. Он потомок очень древнего рода, аристократ до мозга костей, к тому же это умнейший человек на свете, за исключением одной особенности…
