И снова покатилось по деревне:
— Эх, ссуду бы!
Из города приехали какие-то люди, ходили в полях, потом писали в сельсовете бумаги, а уезжая обещали поторопить выдачу ссуды. Но шли дни, а город молчал. В деревне во всех домах ели рыбу да картошку, и только в кулацких домах попрежнему вкусно пахло печеным хлебом.
Мамка ходила злая. Ребятам попадало по затылку за каждый пустяк. Попросил Костя как-то хлеба, мама промолчала. Костя захныкал.
— Да-а-й!
Мамка подскочила к Косте и влепила ему здоровую затрещину.
— На!
Совсем маленькие кусочки хлеба получал только Шурка, а Мишка и Костя ели одну рыбу с картошкой.
— Дай хоть кусочек хлебца! — просили иногда мамки ребята, но мамка и слышать не хотела таких разговоров.
— Будете приставать, — шкуру спущу и радий ваш выброшу!
Ребята притихали. Радиоприемник, установленный на полатях, был теперь ребятам всего дороже. По вечерам, когда все укладывались спать, Мишка и Костя надевали наушники и уносились в иной мир.
Далекий город ощупывал в темных полях высокие антенны и обрушивался в приемники грохотом музыки и пеньем. По вечерам так хорошо было лежать на полатях, на крепко пахнущих овчинах, и слушать городское штукарство. Вперемежку с музыкой громкий голос какого-то — видать серьезного — мужика рассказывал, что делается в этом большом мире. Случалось так, что ребята засыпали с наушниками и утром их будил громкий бодрый голос:
— Руки на бедра! Ну, ну, бодрей! Стряхните с себя сон! Так, так! Начи-най!
Это передавалось по радио какая-то гимнастика, но для чего она передавалась, ни Мишка, ни Костя так и не могли понять.
* * *
Однажды под вечер ребята услышали:
— Пострадавшим от неурожая районам направлена безвозвратная ссуда. Семенной материал будет отгружен в этих районах через два месяца.
— Ссуда! — вытаращил глаза Мишка и, бросив наушники, кубарем скатился с палатей.
— Батька! — закричал Мишка, выскочив во двор. — Ссуду дают!
Батька поправлял плетень у сарая.
Сильными ударами обуха он вгонял в землю тычки и при этом крякал:
— Ак-ха, ак-ха!
— Батька, — подбежал Мишка, ссуду дают по радио.
— Чего? — бросил топор батька и тяжело перевел дух.
— Ссуду, говорили сейчас! Иди-ка послушай.
Мишка кричал так громко, что его услыхали соседи. К плетню подошел дядя Павел.
— Привезли, что ли?
По радио, дядя Павел! Ей-бо, передавали сичас!
— Ну? — обрадовался дядя Павел.
— А не врешь? — спросил батька.
— Ей-бо! — перекрестился Мишка.
Услышав слово «ссуда», подбежали еще двое, вынырнул откуда-то и Федоров.
