Я огляделась, дежурного не было, коридор опустел, и решила прошмыгнуть без регистрации. Чтобы никому не попасться лишний раз, я пошла по лестнице. На четвертом этаже было пусто. Я остановилась, прикидывая в какой стороне нужная мне палата, и в это время раскрылись двери лифта, и прямо мне навстречу вышел высокий широкоплечий парень с шикарным букетом цветов. Одного взгляда было достаточно, что бы понять, что на нем очень дорогая одежда, на шее небрежно переплелись три внушительные золотые цепочки, и на пальце руки с букетом массивная печатка.
Упакованный субъект, не раздумывая, шагнул ко мне и с масляной улыбочкой проговорил:
- Что ж, доктор прав, Полина, выглядишь гораздо лучше.
Я невольно заулыбалась, поняв, что меня опять спутали с сестрой, по-видимому, мы действительно были очень похожи. И только я раскрыла рот, чтобы объяснить ситуацию, как тут же захлопнула его.
Мужик взял меня за подбородок и, усмехнувшись, заметил:
- М-м-м... Так гораздо, гораздо лучше. Надоело быть букой, и правильно. Пойми, смирившись, ты выиграешь намного больше. Альберт Николаевич любит покладистых девушек. Сумеешь ему понравиться, и он оставит тебя себе на некоторое время. А потом... - он сделал паузу и медленно провел большим пальцем по моим губам, - Потом тебя заберу я. Если же не понравишься хозяину, то сразу отправишься в бордель. А такое б/у мне не нужно. Впрочем, я и в борделе пару раз тебя навещу.
Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Я просто потеряла дар речи. А это самоуверенное чудовище сунул свой букет мне в руки и деловито закончил:
- Завтра в двенадцать за тобой заедет Александр. Тебя ждет салон красоты и незабываемое свидание. Альберт Николаевич и так слишком долго ждал, если бы не твое сердечко... Но хозяин привык заботиться о своей собственности, а ты, поверь, не дешево обошлась на аукционе. Пришло время ему получать дивиденды от своих вложений, - его губы скривились в жестокой усмешке.
С этими словами он развернулся и исчез в недрах больничного лифта.
Я еще некоторое время тупо стояла, пытаясь осознать, что это было такое, и до меня словно в замедленном кино доходило, что моя сестричка в беде, в настоящей ужасной беде.
Вдруг осознав это, я ринулась в сорок третью палату. Тихонько приоткрыв дверь, я негромко постучала. Моя дорогая несчастная сестренка стояла у окна, прислонившись к стеклу лбом. На мой стук она вздрогнула и порывисто обернулась, явно не ожидая увидеть ничего хорошего. Выражение тоскливой обреченности на ее лице медленно сменилось сначала от изумления и недоверия до несмелой радости. Похоже, в первый раз за долгое время ее бледное лицо тронула улыбка:
