Другое дело, что это была пожалуй самая лафовая каторга во всем королевстве. Представьте что вы находитесь на ограниченном пространстве, не в тюрьме, но ограниченном. Вас на халяву кормят и поят, а работать не заставляют. Плюс ко всему вы являетесь одним из основных уголков, которым западло работать и делать, что либо и у вас есть власть. Все очень хорошо, но вот беда охрана неподкупна, да и доставка мелочей, способных скрасить пребывание здесь, сопряжена со значительными трудностями. Бунтовать бесполезно, как я уже говорил, бунты подавляются так, что вся зона в крови плавает. Остается что? Интриговать. А если у тебя под рукой полсотни человек, то и вести небольшие победоносные войны, за крохи того, что попадает с воли или просто за власть.
А бедные новички, попавшие в такую кашу, достаточно быстро соображают, что здесь им пробиться высоко вряд ли кто позваолит, им прямая дорога умереть или опуститься на нижнеий слой воровской социальной лестницы. Вот они и комплектуются небольшими командами или наплевав на все рвутся по одиночке в Ад. Лучше уж в Аду, гд за тобой присмотрят, чем попасть под пресс местных разборок. Да и сами уголки, бывало бежали туда, скрываясь от своего суда, либо проиграв в бесконечной борьбе за власть.
Нам повезло в том, что группировка Горбыля, оказалась достаточно сильной, чтобы сдерживать наезды остальной массы, и достаточно мудрой, чтобы не зажимать низовое звено. Мы даже начали немного влезать в обстановку и работу, где и нашим силам находилось применение, только такое счастье продолжалось недолго.
3
К нам в барак приперлись несколько человек, когда мы собирались ужинать. Ввалились без стука, без спроса и один с наглым пропитой мордой прошел в центр, по дороге вышибив из под Сени-морехода табурет и усевшегося на него в центре нашего круга.
Ну что, голубчик, добегался? - пронзительным голосом с намеком на интеллигентность сказал он уставившись в глаза Безухому. - Ан нет, и здесь хорошие люди встречаются.
Он немного помолчал, для придания веса своим словам:
Поговорить не хочешь?
Безухий сидя на корточках посмотрел сквозь него и спросил:
Слышь, шестера, ты чья?
Тот зашипел, и вскочил, опрокинув табурет, видимо ему очень сильно не понравилось такое обращение.
однако он сдержался.
Подходи завтра к колодцу, потолковать с тобой хотят
Передай Кресту, что... - и он пожелал.
Причем если бы такое пожелали мне, то я бы наверно даже не дослушал послание полностью, а мухой прилетел разобраться с таким уродом.
