Произнеся это, Луна сощурилась, и стала смотреть на закат, ярко-алым окрасивший небеса над незнакомым городом, через который мчался вагон, в котором мы и совещались. Мне стало интересно: откуда Ксенос Морион взял этот образ для создания изолированного участка варпа и его стабилизации?!
Я приникла к стеклу, пытаясь опознать в этом городе хоть какие-то знакомые приметы, но у меня ничего не получилось. Ни один город из тех, что я видела хотя бы на картинках, не соответствовал виденному мной даже и близко. Огромные небоскребы на берегу неизвестного залива сменялись руинами. А потом шли обычные жилые кварталы. Попытавшись присмотреться к надписям и вывескам, я поняла, что просто не могу их разглядеть достаточно для того, чтобы хотя понять — какой алфавит использован для их создания?
— Этот образ использовал для встреч со мной Повелитель Ничего, мой первый сюзерен и учитель, — Мори ответил на незаданный вопрос, появляясь в вагоне. — Честно говоря, есть у меня смутные подозрения: откуда он его взял… но сам я этого города ни раз не видел. Подозреваю, что он был разрушен еще за тысячу лет до моего рождения.
Глава 5. (Не)детские игры.
Пользуясь отсутствием родителей Гермионы, и завершением самых срочных дел, мы с Миа во дворе ее дома играли в догонялки. Может кто-то и скажет, что это развлечение никак не подобает могущественному семисотлетнему демону… В ответ я смогу только сказать, что полное описание маршрута для таких советчиков включает в себя не менее пятнадцати уникальных реперных точек, на каждой из которых придется остановиться не менее чем на полчаса для выполнения особенного ритуала во славу Сияющего принца, на каждой точке своего, не менее уникального, чем сама точка. И что описание даже одной из этих точек совершенно неприемлемо к произнесению в присутствии юной, благовоспитанной девушки, каковой, без сомнений является Миа.
— Эй, Гарри, о чем задумался? — окликнула меня Миа, зависая на высоте около семи метров вниз головой. Глядя, как задравшаяся блузка обнажила ее живот не два пальца, я улыбнулся, вспомнив о том, каким трудом запихнул ее в джинсы для этой забавы.
— Я? — поднял я голову вверх. — Я думаю о джинсах. И о платьях, а точнее — об их подолах. И еще — о длинных и красивых ножках!
— Ой, — пискнула Миа и полетела вниз, где я уже был готов ее поймать. — Ой! — пискнула Миа еще раз, поняв, что мягко опустилась ко мне на руки.
— Все хорошо, котенок, — удерживая девочку на руках, я внимательно рассматривал ее милое лицо. — Я тебя поймал.
