— Почему ты морила себя голодом? — спросил он, приводя меня в сознание.
У меня не было никаких идей, как объяснить это. Я не могла объяснить, не углубляясь в те вещи, которые хотела бы скрыть, например, как после первого стационарного лечения, я зациклилась на том, чтобы быть закрытой на протяжении трех месяцев внутри больницы. Эти месяцы были самыми мирными и тихими месяцами, которые я испытала. Мое лечение держало Зака вдали от меня.
— Я не знаю.
— Черт!
Я зачерпнула горсть картошки.
— Это началось… — я начала, подняв глаза на него, — после того, как ты ушел.
— Ооо, так твое голодание моя вина?
— Нет, это не то, что я имела в виду. Было много других…
— Оставь это, Алекс. Я уверен, ты сильно страдала, живя в особняке своего папы и выезжая на выходные с друзьями и парнями, загружая шкафы эксклюзивной одеждой. Избавь меня от рыданий, потому что я не куплюсь.
— Зачем тогда спрашивать?
— Не умничай. Я ожидал, что хоть теперь ты скажешь правду, — он встал из-за стола. — Убери со стола, загрузи посудомойку и убери эту лужу на полу.
Возмущение росло, но я решила держать рот на замке. Поднимаясь на ноги, я взяла со стола свою и его тарелки по пути к раковине. Выкинула остатки еды, потом загрузила тарелки в посудомойку, закрыла ее, обернулась и обнаружила, что он смотрит на меня. Он стоял, прислонившись к тумбочке, выпучив бицепсы на скрещенных руках.
— Мне нужна метла.
Он принес одну, из шкафа возле двери, которая вела черт, знает куда. Куда он вообще притащил меня? Я не видела ничего, кроме деревьев, хотя отчетливо слышала гул трассы, который дал мне надежду на помощь за этой листвой.
Он всунул метлу мне в руки, наши пальцы соприкоснулись, и это прикосновение разожгло во мне огонь. Я сглотнула и убрала все с пола, чувствуя его спиной все время. Его теплые ладони лежали на моих бедрах, пальцы чертили круги у меня на животе. Я покачнулась в его сторону.
— Я… я могу спросить тебя, Райф?
— Давай.
— У тебя… — мой голос дрожал, и я должна постараться, чтобы задать вопрос. — У тебя был секс после того, как ты вышел?
Он дрожал.
— Нет, — со стоном, он засунул палец в меня, и я содрогнулась при мысли, что у него никого не было долгое время.
— Теперь моя очередь спросить тебя, — произнес он. — Как сильно ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?
Я хныкнула, это был не секрет, что мое тело хотело его, всегда хотело. Но я, женщина, которую он похитил, не хотела его. Ну, это то, что я говорю себе.
— Ну, тогда ты захочешь этого, — со стоном он отпустил меня. — Я не хочу тебя таким способом.
