— Мой отец найдет меня.
Он держал в руке упаковку апельсинового сока и обернулся назад.
— Никто не ищет тебя, так что тебе, пожалуй, лучше присесть и успокоиться.
Я сложила руки.
— Тебе следовало знать лучше. Ты провел достаточно времени с моим отцом. Ты знаешь, каким настырным он может быть.
Особенно если это касается его детей, и в частности Зака.
Поставив сок на стол, он поднял газету и показал мне заголовок:
«Девушка из Портленда признана мертвой, после того, как ее машину нашли в реке».
Я рухнула в кресло, мысли кипели с головокружительной скоростью, газета упала на стол. У нас с отцом бывали напряженные отношения, но даже так, новости опустошили бы его, а Зак пошел бы следом, зная, что я ушла.
Подождите… он думает, что я мертва.
Секунды бежали одна за другой, пока до меня доходили всевозможные варианты событий, и я обдумывала их с разных сторон. Если он поверил, что я мертва, то у него нет причин идти за мной, как и нет причин идти за Райфом.
Но это не дает Райфу права держать меня здесь и издеваться.
— Ты должен дать мне уйти, — конечно, он не собирался держать меня взаперти в этом доме, или не дай Бог, в ужасном подвале, на протяжении восьми лет.
— Никуда ты не пойдешь, — сказал он, стиснув зубы. — Иначе получишь по голове.
— Парень, которого я помню, никогда бы не сделал так.
— Парень, которого ты помнишь, мертв, как и ты для этого мира, — он дернул меня за мои влажные волосы. — Ты можешь выбрать путь, легкий или сложный.
— И каков сложный? — спросила я, вздрогнув, когда его пальцы потянули сильнее. — Украсть меня? Раздеть? Запереть в подвале?
— Ты отправила меня в ад, Алекс. Я просто плачу тебе той же монетой.
Он отпустил, и я села на свой стул. Его слова звучали эхом в моей голове.
— Отдай мне хотя бы мою одежду? Пожалуйста.
Я умоляла, положив руки на мои бедра, так как желание закрыться почти одолело меня.
Его взгляд остановился на моей груди, и я почувствовала, как твердеют мои соски.
— Мне нравится этот вид. Восемь лет в тюрьме это слишком много для того, чтобы вытерпеть без пары хороших сисек. Ты получишь одежду, когда я захочу.
Он поставил передо мной тарелку с едой, и запах омлета, как всегда, напомнил мне о нашей мокрой собаке.
— Я не голодна.
Он сел напротив меня, его тарелка стояла перед ним.
— Это не зависит от твоего желания. Ешь свою гребаную еду.
Ярость вспыхнула во мне, отказываясь сдерживаться, мне нужно сделать что-нибудь, лишь бы унять все то, что кипело внутри меня. Я скинула тарелку со стола, и хотя я была разочарована, что она не разбилась, тот факт, что еда забрызгала пол, удовлетворила меня.
