Я вскочил и побежал. Бежал беззвучно. Но солдаты повернулись и увидели меня. Один крикнул, оба обнажили мечи. Я взмахнул над головой мешком с припасами и швырнул его в того, что был дальше от меня, потом отразил удар другого, ожидая в любой момент нападения сразу двух противников. Но поскольку второй не подошел, я сосредоточился на первом.
Он был достаточно хорошим бойцом, к тому же обладал преимуществом: на нем была кольчуга. Но его не учил моряк салкар Откелл, которому не было равных в искусстве фехтования. Ведь салкары учатся сражаться на раскачивающейся палубе, если потребуется.
Шлем моего противника не был снабжен кольчужным шарфом, каким мы в Эсткарпе защищаем горло. Острие моего меча нашло брешь между верхним краем кольчуги и подбородком. К тому же моему противнику помешало то обстоятельство, что я сражался левой рукой.
Я поискал взглядом второго и обнаружил, что он неподвижно лежит поблизости. С трудом верилось, что подобное мог совершить мой второпях брошенный мешок. Но у меня не было возможности проверять. Я подхватил Орсию и бросился в кусты, направляясь в сторону реки. За собой я слышал крики; те, что пошли вверх, должно быть, торопливо возвращались.
Добравшись до берега, я убедился, что моя догадка насчет глубины оказалась верной. Из воды не торчали камни, поверхность которых нагрета солнцем; сама вода мутная, и дна не видно. Я глубоко вдохнул и нырнул, прихватив с собой Орсию. Я надеялся, что когда мы окажемся под водой, ее жабры автоматически начнут действовать.
В одно мгновение мы оказались под поверхностью, и я потащил девушку туда, где у берега застрял плавучий ствол. Под этим стволом мы нашли убежище на короткое время.
Прижав руку к ее груди, я ощутил биение сердца. Затем пришлось, удерживая ее одной рукой, снова вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. И тут я увидел нору между двумя погруженными в воду корнями.
Я перебрался в эту нору и смог высунуть голову и дышать. Руками я придерживал Орсию, чтобы течение не унесло ее; сверху нас обоих скрывало дерево.
Берега я не видел и не знал, проследили ли нас до этого места. Но понимал, что воины ждут, готовые схватить нас, когда мы вынырнем.
Ничего не видя, ничего не слыша, я решился использовать чувство, которое в этой земле могло навлечь катастрофу. И нацелил мысленное прикосновение на девушку-кроганку.
— Орсия!
Ответа не было.
Я усилил прикосновение, хотя знал, что те, кто стоит наверху, тоже могут его уловить.
