Она стояла и смотрела. Я снова попытался использовать мысленное прикосновение, но безрезультатно. Если с ней я установил контакт раньше, то теперь она воздвигла между нами барьер. Однако от нее исходила волна добрых намерений, робких добрых волн, словно она не желает мне зла, но опасается, что я не испытываю того же по отношению к ней.
Я отказался от использования мысли. Напротив, заговорил вслух и таким тоном, чтобы внушить ей: я не причиню ей зла; напротив, мне нужна ее помощь. Мы уже знали, что в Эскоре повсюду используется язык Древней расы, хотя с другим произношением и архаичными оборотами, и нас всюду могут понять.
— Друг… — Я старался говорить мягко. — Я друг… друг народа мха.
Она пристально смотрела мне в глаза.
Как это в старой поговорке: «Друг — полудруг — недруг».
Я не произнес этого вслух, но готов был принять от нее название «полудруг», лишь бы не «недруг».
Она пожевала губами, прежде чем в свою очередь заговорила вслух.
— Друг… — Она говорила шепотом, не громче ветра, шуршавшего в мшистых занавесях.
И продолжала смотреть мне в глаза. И тут, словно приоткрылась дверь, мысль ее устремилась мне в сознание.
— Кто ты, идущий через страну мха?
— Я Кемок Трегарт из-за гор. — Но эти слова, которые могут значить что-то для других обитателей Эскора, для нее ничего не значили. — Из Долины Зеленой Тишины, — добавил я, и это она поняла.
Снова произнесла слово, и на этот раз я ощутил теплую уверенность. Ибо слово, которое она произнесла, хоть и свистящим шепотом, было знаком добра в этой земле безымянного зла — древним словом силы:
— Эютаян.
Я быстро ответил — ответил вслух, не мысленно, чтобы она была уверена: я могу произнести это слово, не опасаясь быть сожженным.
Она высвободила руки из-под потока волос-мха. Руки мягко двигались, как ветви под ветром. И тут же мох, который привязал меня к дереву, зашевелился, распался, освободив меня. Я остался сидеть в гнезде из мха.
— Идем!
Она поманила меня, и я встал. Она тут же отступила, как будто мой рост ее пугал. Но, закутавшись в волосы, как в плащ, повернулась и пошла по тропе из звездных свеч.
Взяв мешок, я пошел за ней. Свечи продолжали освещать наш путь, хотя за пределами их свечения царила ночь, и я подумал, что до рассвета еще далеко. Здесь древесные лампы располагались дальше друг от друга и светили не так ярко. Я торопился, чтобы не потерять проводницу. Несмотря на хрупкую фигуру и как будто слабые ноги, она шла очень быстро.
