— Лоэлла, из дома Мохакара, лорд Кемок. А почему птицы летают над этой леди? Но это не птица — это маленький человек!
Один из фланнанов забил крыльями, паря над плечом Дахаун; она повернула голову и посмотрела на него.
— Это фланнан, Лоэлла. Разве ты не слышала сказки о них?
Я почувствовал, как она крепче ухватилась за меня.
— Но ведь это… это только сказки, лорд Кемок! Няня Гренвел говорила, что в них нет правды!
— В Эскоре, Лоэлла, многие сказки оказываются правдой. А теперь держись крепче…
Мы выехали на ровное место, и рентанцы пошли так быстро, что пристыдили бы любую лошадь Эсткарпа. Вела нас Дахаун. Когда стемнело и тучи низко нависли над нами, опасность, которую я ощутил в горах, стала почти осязаемой.
В полумгле виднелись отблески света, напомнившие мне призрачные «свечи», которые мы видели на кустах и деревьях в ту ночь, когда волшебницы Эсткарпа собирали силы, чтобы перевернуть горы. Бледные, едва различимые в окружающей тьме, эти огни цеплялись за скалы, кусты и изогнутые деревья. Глядя на них, я не хотел ближе с ними знакомиться.
Снова местность начала подниматься; на вершине небольшого холма были видны стоячие камни. Не серые, а синеватые; и камни эти светились. Когда-то мы с Каттеей провели ночь среди таких камней, когда исчез Киллан и мы искали его. Тогда мы нашли убежище в месте, где нас охранял большой алтарь из такого голубоватого камня.
В это место и привела нас Дахаун. Здесь не было кольца вертикально стоящих камней вокруг алтаря, скорее просто разбросанные каменные блоки, как остатки давно разрушенного здания. Но голубой отсвет приветствовал нас, и мы, слезая с рентанцев, ощутили свободу от того, что преследовало нас от подножия гор.
Дахаун сорвала ветку с куста, росшего меж камней, и, держа ее в руке, спустилась с холма; при этом она ударяла по земле концом ветки. Она таким образом обошла весь холм, по-видимому, создавая вокруг нас какой-то невидимый барьер. Возвращаясь, она время от времени останавливалась и срывала листья и ветки.
Когда Зеленая Леди вернулась к нам, в руках у нее был превращенный в мешок плащ, а в нем — собранный ею урожай трав. В защищенном от ветра месте между двух камней разожгли костер, и она остановилась перед ним и стала бросать в огонь то щепотку травы, то три-четыре листочка. Поднялся ароматный дым. Дахаун развеяла его так, чтобы он охватил всех собравшихся.
Когда дым рассеялся, я снова смог видеть яснее и заметил, что тьма сгустилась. В этих неестественных сумерках яснее стал огонь «свеч». Но их огонь далеко не распространялся. Мне также показалось, что внизу, у подножия холма, началось какое-то движение; оно было едва заметно и сразу прекращалось, как только посмотришь пристальней.
