— Мы с Хантером вместе осенью идем в колледж Джорджа Мэйсона. Ты же не думаешь, что первокурсники должны продолжать встречаться со школьниками, правда?
Нет. Но я этого не сказала. Зато мысленно добавила к своему списку «незрелая» и обратилась к сестре:
— Выключи свет, когда будешь уходить. Мне утром рано вставать.
Она вздохнула и вышла.
Пока я ела свои овсяные хлопья, мама толкала речь о том, что она очень разочарована выбором Джейн, что на ее месте могла оказаться любая другая девушка. У каждых отношений есть свои взлеты и падения, а после всего произошедшего я должна перестать искать себе будущего мужа. Мне нужно встречаться с тем, с кем было бы легко, учиться строить отношения и понять, какие именно качества в парнях меня привлекают. Она заверила, что у меня будет много парней, пока не я не найду того единственного.
И это, скажу я вам, не то, что должна говорить мама своей дочери, пытаясь ее подбодрить. Меня так и подмывало спросить: «Серьезно? То есть ты имеешь в виду, что после каждых отношений, что меня ждут в будущем, я каждый раз буду чувствовать себя так, словно меня режут изнутри? Мне так не терпится вернуться в круговорот свиданий!»
Но, конечно, я не сказала этого, потому что мама ни в чем не виновата, если не считать того, что она родила Джейн.
К тому же я перестала переживать, когда съела последнее печенье. Как сказал бы папа: «Потерянного не вернешь, нужно взять себя в руки, все обдумать и составить новый план». В моем случае это означало найти кого-то еще более классного, того, кто пригласит меня на бал. И таким я образом я докажу Хантеру и Джейн, что мне до них нет никакого дела.
Я кивнула маме.
— Со мной все в порядке. Правда.
Она похлопала меня по руке.
— Знаю. Просто помни, что парни приходят и уходят, а сестра это навсегда.
Джейн вбежала на кухню, подошла к столу и стала осматривать столешницу.
— Кто-нибудь видел мою тетрадку по химии? Я оставила ее на кофейном столике, а сейчас ее там нет.
Взяв стакан молока, я сделала небольшой глоток.
— Неа.
Что-то бормоча себе под нос, она стремительно вышла из комнаты.
Я ела овсянку. Мама наблюдала за мной в полной тишине. Наконец, она произнесла:
— Может, после школы сходим куда-нибудь и развеемся? Ты как?
— Я, правда, в порядке.
Джейн снова вернулась, на этот раз уперев руки в бока.
— Мои коричневые туфли тоже исчезли. Вечером они были в моем шкафу, а сейчас их там нет. В чем дело?
Я проглотила последнюю ложку овсяных хлопьев и пожала плечами:
