Эта рана вскрылась давно, она оставалась открытой и воспаленной. Они провалились в нее, не зная, как стянуть рваные края раны и залечить ее. Самое плохое, что он чувствовал себя виноватым. Виноватым и безоружным. Безоружен, потому что виноват. Время от времени он обращался к картинам их знакомства, картинам, которые раз и навсегда превратились в иконы с изображением счастья, рая. Он ощущал себя свергнутым королем, трон которого сгорел. Король в изгнании в собственной семье! И в глубине души он надеялся, он ждал. Возможно, однажды, после долгих лет опалы, она одумается и вновь возведет его на престол, восстановит в правах и подарит ему ту любовь, которую он страждет душой и телом… Если бы! От него остался лишь скелет, обглоданный зубами времени. Невыразимый крик в глазах старика, чьи мечты клонятся к могиле, и лишь изредка его взор с надеждой обращается к расцветающей почке.
Несмотря на то что он мог упрекнуть себя во многом, он никогда не сдавался, убежденный, что радуга существует, она лишь окунула свою дугу в мрачные и едкие чернила их злобы.
Нет, нет, я не хочу разводиться! Я чувствую себя капитаном корабля и должен привести этот корабль в порт. Порт — это смерть. Она должна закрыть мне глаза на смертном одре… Брак, который прерывается по дороге, — не брак. Это авантюра, более или менее долгая, возможность оставаться вместе по арендному договору, разгул чувств, сдача сердца внаем, но это — не брак! Брак означает «навсегда»!
Сколько раз он повторял эту тираду всем тем женщинам, которые увидели в нем изможденного, загнанного конягу и предлагали ему до конца его дней свежее сено и тепло своих конюшен. Сколько раз!
Они не понимали его безрассудства. Он никогда не был обычным бабником, коллекционирующим женские ароматы. Он был в бегах, как те беглые рабы, что укрываются в заброшенных шахтах, на болотах, в чащобах для того, чтобы выжить, при этом мечтая о хорошей еде и изысканном вине. Он украдкой воровал крохи участия и сострадания. Он пытался окунуться в забвение, одурманиваясь новыми цветами, пыльца и аромат которых смягчали его боль.
Какая боль? Откуда она взялась? Она вскрывала бесконечную череду прошлых страданий. По мере своего морального разложения он начал анализировать свои несчастья.
Ника ничего не подозревала об этом. Слишком самовлюбленная, слишком измученная раскаленным железом собственных страданий, она ничего не замечала. И чтобы спрятать свои переживания, она укрывалась за неприятием и грубостью.
