— Если вспомните что-нибудь, что может мне помочь, я с удовольствием выслушаю.
— Конечно, — с неприятным чувством ответила Свон.
Инспектор поблагодарил их и ушел.
* * *
— Что это было? — спросила Свон у Мкарета.
— Не знаю, — ответил он. Мкарет тоже был расстроен, Свон это видела. — Я знаю, что Алекс приложила руку много к чему. Она с самого начала была одним из главных вдохновителей Мондрагонского договора, у которого всегда было полно врагов. Я знаю, их тревожили системные проблемы, но подробностей она не сообщала. — Он обвел рукой лабораторию вокруг. — Знала, что мне это неинтересно. — Лицо его исказилось. — У меня Свон сложности. Мы мало говорили о работе.
— Но… — начала Свон и не знала, как продолжить. — Я хочу сказать — враги? У Алекс?
Мкарет вздохнул.
— Не знаю. Иногда в таких делах ставки очень высоки. Видишь ли, существуют силы, враждебные Мондрагону.
— И все-таки…
— Знаю. — Он помолчал. — Она оставила тебе что-нибудь?
— Нет. Зачем? Я хочу сказать, она же не думала, что умрет.
— Мало кто думает. Но если ее заботило сохранение тайны или безопасность передачи информации, думаю, она могла бы считать тебя своего рода надежным хранителем.
— Что ты хочешь сказать?
— Ну, она могла бы поместить что-нибудь в твой квантовый компьютер, не сказав тебе.
— Нет. Полина — закрытая система. — Свон похлопала себя по правому уху. — Сейчас я ее почти не включаю. И Алекс бы так не поступила. Не стала бы без спроса говорить с Полиной. Уверена.
Мкарет снова вздохнул.
— Ну, не знаю. Мне она тоже ничего не оставила, насколько мне известно. Я хочу сказать, это вполне в духе Алекс: что-нибудь спрятать, не сказав нам. Но пока ничего не нашлось. Так что не знаю.
Свон вздохнула.
— Вскрытие не выявило ничего неожиданного?
— Нет! — сказал Мкарет, но еще подумал. — Церебральная аневризма, вероятно, врожденная, разорвалась и вызвала обширное кровоизлияние в мозг. Так случается.
— Если кто-то сделал что-нибудь, — сказала Свон, — чтобы… чтобы вызвать кровотечение, ты смог бы это определить?
Мкарет смотрел на нее нахмурившись.
И тут в дверь лаборатории снова постучали. Они переглянулись, разделяя всплеск эмоций. Мкарет пожал плечами: похоже, он никого не ждал.
— Войдите! — опять сказал он.
Человек за открывшейся дверью был полной противоположностью инспектору Женетту: очень крупный. С выступающими челюстями, с большим крепким задом, пучеглазый — лягушка, головастик, жаба… даже эти слова были уродливы. Свон пришло в голову, что звуковые обозначения предметов несут гораздо больше, чем принято считать, что язык отражает мир, как пение птицы. В мозгу Свон есть немного от жаворонка.
