– Ну ладно – эти двое: они всю жизнь такие… Идиота куски… Но вы – товарищ сержант!.. Фу! Это, это… Нечестно! Я чуть было не купилась!
Поржав так, что слышно было, наверное, по всему лагерю, они как-то успокоились.
Когда сержант почти закончил, и довольно отдувался, Толик всё же решился:
– А что там с…
– А, с твоей зазнобой-докторшей?! – сержант подмигнул, – Не бойся, я никому не скажу, что видел, как ты у ширинки там что-то этакое поправлял, увидав её в баке… Ладно, – он посерьёзнел, – Ничего страшного с ней не произошло. Доктор Рабинович сказал, что только сильное переохлаждение, шок, (ну, куда ж без него!) и набухшая от долгого пребывания в воде кожа…
Словом, её присыпали каким-то порошком (тальком, что ли?) и сразу отправили в стационар. И с ней трёх серьёзных таких агентов в штатском – чтобы обеспечить… Всё, что положено обеспечить. Ну а ходить она сможет уже через два-три дня. Думаю, обязательно приедет сюда, навестить мужественного спасителя…
Толик мило покраснел. Надюха, переводившая взгляд то на сержанта, то на Толика, не выдержала:
– Это что ещё за романтическая история?! Толик! Ты нашёл себе «зазнобу»? А как же тётя Соня? Кто ей будет помогать в лавке?! Ну-ка, колись – кто это там у тебя?
На помощь пришёл сержант:
– Купилась-таки на этот раз! Да шутка это, Надюха… Но ваш Толик молодец: если б он не догадался хотя бы сделать попытку отыскать выживших, доктор Татьяна реально… Утонула бы. Или спятила.
– А я вот всё равно не верю, что шутка! Толик у нас парень видный и крепкий – семьдесят кило всё-таки, и метр семьдесят девять… Правда, выбирать-то у нас в Большой Горловке особо не из кого. Восемнадцать старушек – многим за семьдесят… Мог, гад такой, и запасть на докторшу, если та моложе. А она как – симпатичная хоть?
Толик опять не придумал ничего лучше, как покраснеть. Надюха присвистнула:
– Точно. Готов, донжуан хренов! Ладно, не бойся: я тёте Соне не скажу. Захочешь расстаться с бедной старушкой – сам скажешь!
– Толик! Так тебе невпервой – старушек охмурять? – сержант прыснул.
– Отстаньте! И никого я не охмурял! И с тётей Соней – вот можете не верить! – ничего у меня не было!.. А Татьяна – вообще очень серьёзная девушка. Может, она ещё не захочет… Связать свою судьбу со мной?
– Это чего это она не захочет?! Да против тебя ни одна женщина старше сорока не устоит! Это потому, что ты – ну вылитый Стас Михайлов в молодости… Вот уж повезло. – Колян говорил без улыбки, – И если надумаешь – только скажи. Говорю же: если сержант не сможет – сам буду у вас свидетелем!
