Мы не так заинтересованы в тебе, как ты в нас. Потому что ты для нас – безоружная обуза! А мы отсюда в любом случае свалим. Хочешь оказаться наверху? В безопасности? Молчишь? Хм… Ну и … с тобой! Но если ты сейчас же не ответишь, мы тебя и правда, оставим здесь! С твоими друзьями хоссами. Рано или поздно они сюда доберутся, и тогда!..
Небось, видел, как они… Кушают?
Глаза мигнули. Раз, другой. И вот уже в них нет и признака безумия.
– Я пойду с вами. – приятный спокойный баритон. И ни следа паники, или стыда за разыгранную комедию.
– Так. Тогда какого же …уя ты тут разыгрывал уошного?!
– На всякий случай. Я же не знал, что вы собираетесь делать. Вдруг – какую-нибудь глупость?
– Это какую же такую глупость можно здесь ещё сделать после вас, учёных умников?! – голос сержанта звенел от возмущения. Правда, спохватившись, он перешёл на приглушённый тон.
Последовал негромкий и взвешенный ответ:
– Ну, например, открыть вентили для воды, и затопить всё Гнездо. – взгляд учёного по пронзительности не уступал сержантскому, – или, скажем, разобрать завал у какого-нибудь аварийного выхода и тем самым повыпускать хосс наружу. А что: для них идеальный вариант! Они жрут всё, что шевелится… А подземное гнездо – их дом родной!
– М-м… Н-да. Это было бы глупо. А знаешь, для парня, только что изображавшего полного кретина ты не так уж плохо соображаешь… Я – Владислав. Это – Колян. Это – Толик. – сержант отпустил руки, и поднялся на ноги.
– А я – Григорий Александрович. Завхоз всего этого безобразия.
– О-о!.. Стало быть – соображаешь, что здесь и как?
– Именно. Вам, можно сказать, повезло со мной. Я с самого начала бунта собирался так и так проверить путь через подвал и воздуховод. Только вот в подвале уже оказались… Хоссы.
– Ага. И поэтому ты вернулся сюда. Чтобы выждать.
– Ну да. Поскольку там, внизу, нет ни еды, ни строительного материала, они очень скоро потеряют интерес к подземному холодильнику (они и вообще холода не выносят!), и вернутся на верхние уровни. – спокойный голос как-то скрадывал циничный смысл того, что здесь произошло, и подлость затаившегося, словно крыса, завхоза. Похоже, и не пытавшегося никого, кроме себя, спасти.
– А как… Какой размер этого воздуховода? Человек там пролезет?
– Не знаю. Внизу труба достаточно большая. Но там, наверху, несколько развилок и камер с разделителями потока.
– И… Как давно ты здесь сидишь и «выжидаешь»?
Григорий Александрович глянул на «Ролекс-омега» на холёной тонкой ручке с жёлто-серыми волосками:
