На нашем ярусе в основном оказались русские болельщики, и хотя гимн «Челси» мы не пели, но усиленно махали флажками. Напротив болельщики Манчестера выложили перфоманс, слово «believe», где вместо «I» был выложен кубок чемпионов. Далее на поле произошло какое–то шоу из разряда «мы на земле Русской. Кто к Лужкову придёт, тот от Лужкова не уйдет». Какие–то домики, изображающие храм «Василия Блаженного», девушки в красных кокошниках и прочая, прочая бравада. Дождь усиливался…
Последний удар — к мячу подходит Джон Терри. Боец, кумир Челсийских болельщиков, свой до мозга и костей. Разбегается, поскальзывается на мокрой траве и попадает в штангу.
Улыбается промазавший до этого Криштиану Роналду, тишина на трибунах…
Подходит Николя Анелька — мимо.
Всё «Манчестер» победитель Лиги чемпионов!
Молчит наша трибуна. Снизу навзрыд рыдает здоровенный англичанин в ушанке. Плачет на поле Джон Терри. Челси жалко…
А красные радуются и ревёт их трибуна.
«Glory, Glory Man United»…
Роман (среда, рабочий день ** мая 2008 года).
— Блядь, опять нет Лиги — пнул ногой столик с напитками в ложе Роман Аркадьевич. Дарья молча сидела рядом, испуганно вжавшись в кресло.
«Вестник» придёт. Теперь я и только я буду решать что делать! Я буду править! — яростно воскликнул хозяин «Челси» и с ненавистью подумал про «среду» и того кто за ней стоит. Затем снова напустил на лицо свою блаженную улыбку, пожимая плечами в ответ на раздававшиеся сожаления из соседних лож.
— Ты мне нужен, — рассерженно бухнул он в трубку защищенного оберегом телефона, — сделай прямой канал с Алхимиком. Немедленно!
Владимир (среда, рабочий день ** мая 2008 года).
Откинувшись на спинку позолоченного кресла, он на секунду закрыл глаза. Можно привыкнуть работать в таком режиме, заставить себя работать, но столько лет подряд. Работа не для хлюпиков, работа на износ.
По селектору он коротко бросил, чтобы его не беспокоили десять минут. Потом опять совещания, встречи, телевидение и так каждую минуту, час, каждый день, круглый год.
Он подошел к окну, и отметил про себя, что раньше нечасто бывал здесь. Внизу сновал поток машин, сверкала тусклыми красками Москва река, напротив нависала Сталинская высотка — гостиница. Потянувшись и сбросив невидимые нити усталости, он резко выдохнул, отошёл от окна, посмотрел в разложенный на столе календарь, испещренный многочисленными пометками, его пометками.
Тишину комнаты прервал звонок телефона. Он вздрогнул и удивленно посмотрел на стол. Тот телефон, который никогда не звонил. Он и не хотел, чтобы этот телефон звонил. Впрочем, может быть потом позже, когда он уйдёт на покой, но не сейчас когда и без этого столько проблем и забот.
